Сергей Дигурко - Статист

— Что такое?

— Ты хотя бы кран проверил! Этот детина пока ты лепил мне кровать, допил весь коньяк из вон той симпатичной бутылки. Прокладку поставил старую, через пару дней вода опять подтекать начнет.

— О! Так ты еще и зоркий, — вытирая лицо полотенцем, возвращаясь в настоящее, ответил Кирилл.

— Не стоит обращать внимание на мелочи, они приходят и уходят. Это как луна на небе, ушла за облака, но прошло время, и снова ее лик завораживает нас, появляясь на небосклоне.

Пожалуй, на сегодня хватит. Иди отдыхать, спокойной ночи.

Кирилл вытащил из папки несколько листов чистой бумаги и, закурив, начал писать:

«7 июня. Здравствуй, дорогая…

Давно тебе не писал. Прости. Как поживаешь?

Все время вспоминаю те дни, когда познакомился с тобой.

Я видел, какими взглядами мужчины на пляже сопровождали тебя, выходящую из воды. У меня при этом возникали противоречивые чувства. Гордость, что ты со мной, а не с ними, но в тоже время и странное ощущение возможности в любой миг потерять тебя. Когда стемнело, мы забрались в лес, уселись на траву. Пили сладкое вино „Фетяска“. В свете костра я видел, как дрожат твои пальцы, когда ты прикуривала сигарету. Славка во всю целовался с Эльзой, а я,… ты знаешь, я совсем тогда растерялся. Выпитое вино не придало смелости, а наоборот отрезвило. Так бывает. Это теперь я понимаю, что так бывает. А тогда….

Отпуск пролетел как один день. Мы долго стояли на перроне, ветер шевелил твои выгоревшие на солнце волосы. Двери электрички, шипя, захлопнулись перед моим лицом. До сих пор помню тот адрес, который ты мне написала, — Рига. Р-54. До востребования. Маленький камушек, отшлифованный морскими волнами, подаренный тобой на прощанье. И слова, — „Приезжай и пиши“.

Столько месяцев разлуки, твои письма, аккуратный почерк: „Я сдала экзамены. Приходится подрабатывать в гардеробе театра, — денег не хватает. Но это все ерунда. Ты приедешь?“.

Я приехал. Падает снег и кружится. Ранее утро, оба зеваем, не выспались. Смеемся и строим планы.

Планы на каникулы. Ты все время говоришь, говоришь, тараторишь: „Сначала театр „Сатиры“, он на гастролях дает „Таблетку под язык“, — Миронов, Папанов. Потом „Домский собор“. Затем выставка икон — Андрей Рублев, Даниил Черный…“.

Помнишь, как в соборе остановились перед огромной иконой, — „Апокалипсис“. Ты спросила: „Кир, что такое Апокалипсис?“. Я, немного подумав, ответил: „Откровение“.

Проходивший мимо священник, одобрительно закачав головой, и окинув нас взглядом, сказал:

„Правильно молодой человек. А Вам девушка, должно быть стыдно. Советую читать больше“.

— Кирилл да ты у меня образованный.

Я возразил, — ты знаешь, вырвалось название иконы у меня произвольно, даже не знаю, как это получилось. Наверное, по наитию.

— Не скромничай, не скромничай.

Вечер в кафе. Я немного растерян. Пьем коктейли из огромных бокалов. Ты вытаскиваешь из сумочки вяленую тарань: „Отец прислал посылку“. Шелушим рыбу, запиваем красной жидкостью. Танцуем под саксофон. Твои глаза и губы напротив.

Признаюсь,… стыдно, я тогда напился-напился, хлопнул дверью на выходе из кафе. Прости.

Но и ты хороша: „Лучше бы купил себе югославские сапоги в универмаге на эти пятьдесят рублей“.

Самое интересное, никак не могу вспомнить название спектакля в музыкальном театре, — „Пигмалион“, или

„Летучая мышь…“ Татьяна Шмыга, Герард Васильев. Название… не помню, хоть убей.

Еще места попались не ахти, — балкон, мое кресло за колонной, которая загораживает сцену. Я все время вытягиваю шею, галстук съезжает на бок, давит узлом шею. Ты хмыкаешь в программку, поправляешь галстук. У тебя нежные пальцы, чувствую их дрожь и тепло. После антракта набираюсь смелости, пересаживаюсь, усаживая тебя на свои колени. Соседи шушукают, возмущенно поглядывая в нашу сторону. Плевать,… теперь все видно, и ты сидишь, не шелохнувшись у меня на коленях. Волосы пахнут морем.

Брюки после спектакля в гармошку, но зато масса впечатлений…»

— Кирилл! Кирилл!

Кирилл, подняв голову, увидел стоящего напротив человечка во френче.

— Кирилл! Ну, и что было дальше?

— Не хорошо подглядывать, — Кирилл аккуратно сложил письмо.

— Так интересно же, что дальше будет….

Ты проводишь ее на квартиру, которая она снимала.

Напросишься в гости. Свечи, шампанское… поцелуи и ласки до утра?

— Разыгралось у тебя мой друг воображение.

— А что тянуть? Инициативу надо брать в свои руки. Ловить момент удачи.