Фиона Вуд - Облако желаний

По шкале Рихтера такие поцелуи вряд ли бы стояли где-то далеко от того, на что похож настоящий секс. Они были внутри друг друга в самом обольстительном смысле, концентрические спирали желания тянули их все глубже.

Они лежали на кровати Билли, как будто погруженные в транс, смотрели друг на друга, касались друг друга, изнывали от желания. Возможное-невозможное желание стало частью их жизни, но это – это было волшебство реального мира, заклинание, которое сплетало их в одно целое.

«Утонуть в глазах» – это всегда казалось Ван Ыок какой-то глупостью. До этого момента. До того, как она узнала про глаза Билли. Внешний контур голубой радужки был толстым и серым; голубизна его глаз при близком рассмотрении была словно соткана из миллионов ломаных линий. Его ресницы и брови были темными и аккуратными.

У Ван Ыок создалось такое ощущение, словно она целовала Билли Гардинера уже тысячу дней подряд и они продолжали бы целоваться еще вечность. Когда он сунул руку под ее платье и осторожно поднял вверх между ее ног, она оставила ее там и двигалась в такт с его рукой до тех пор, пока не кончила. Он не отрывал глаз от ее лица, а она зажмурилась что есть сил, потому что не могла посмотреть на него.

Ван Ыок только задумалась, как они так быстро перепрыгнули к этому , и забеспокоилась, потому что понятия не имела, как ей отблагодарить Билли, и что скоро он узнает, насколько она ничего не смыслит в сексе, как раздались три резких стука в дверь. Они тут же быстро сели, стараясь дышать нормально.

Билли поднял учебник.

– Да?

Вошла его мама.

– Здравствуй, дорогой. Здравствуй…

– Ван Ыок, – подсказал Билли.

– Конечно. Ван Ыок.

– Здравствуйте.

Интересно, как все это выглядело в глазах матери Билли? Они оба были в школьной форме, ни одной пуговички не расстегнуто. Ее платье, слегка великоватое ей в талии, висело свободно и доходило почти до колен. Книги и папки Билли лежали на кровати, ее тоже. Вроде похоже на то, что они здесь занимались. Вообще-то они здесь и занимались . Пока не начали целоваться. Единственное, что могло их выдать, это ее школьные туфли. Они стояли рядом с кроватью. Ну и еще, может быть, их раскрасневшиеся лица.

Мама Билли, похоже, разговаривала с туфлями Ван Ыок, этими двумя маленькими островками вины на полу.

– Я лишь заглянула сказать, что ужин почти готов. Ван Ыок могла бы остаться или ее ждут дома?

– Спасибо, Эби, но я лучше пойду. – Ван Ыок посмотрела на свои часы. Прошло больше времени, чем она думала.

– Какая жалость. Быть может, в другой раз.

То, каким тоном Эби сказала «какая жалость», напомнило ей «извини» Тифф и Холли. Ну а «в другой раз», видимо, означало тогда, когда ад замерзнет.

Ван Ыок лишь улыбнулась, когда на следующий день рано утром увидела у ворот Билли. На прошлой неделе она бы отнеслась к этому с подозрением и раздражением. Но на этой она решила быть иррациональной и не сопротивляться тому, что получила благодаря своему желанию. Как же далеко она ушла от здравого смысла!

Билли посмотрел на окна многоквартирного дома и отважился легонько поцеловать ее в щеку.

Они шли по Альберт-стрит и разговаривали. Билли до смешного восхищался своей штукой, которую собирался устроить в общей комнате, потом он захотел послушать о ее работе над портфолио, и она призналась ему, что еще не говорила своим родителям о том, что хотела бы изучать искусство.

– А ты здорово водишь их за нос, – сказал он.

– Это не обман, но мне не пришлось бы рассказывать правду избирательно, если бы у меня были нормальные родители. – Она как будто предавала их, говоря о них в таких словах, но когда речь шла о ее предпочтениях в учебе, ее родители точно не были нормальными.

– Ничего подобного, – рассеянно произнес Билли. – Хотя я с таким никогда не сталкивался.

Когда до школы оставалось совсем чуть-чуть, парень остановился у кофейни, чтобы взять себе кофе.

– Ты что будешь?

– Ничего.

Они вошли в маленькое и пугающе классное, по мнению Ван Ыок, заведение, и Билли начал заказывать:

– Можно мне, пожалуйста, большой, с двумя порциями эспрессо…

– Латте, навынос, – закончил за него бариста.

– У вас отличная память, – с восхищением заметил Билли. – И еще горячий бутерброд с сыром и помидорами. Спасибо, чувак.

Он повернулся к Ван Ыок.

– Ты уверена, что ничего не хочешь?

Она покачала головой.

Пока они ждали, когда нарежут и поджарят два кусочка хлеба и расплавится сыр, Ван Ыок пыталась разобраться, чем же ее так напугало это место. Слишком классное – это вполне уже все объясняло, но что именно означало? Во-первых, интерьер: к нему явно приложил руку дорогущий дизайнер-минималист. Во-вторых, персонал: черные фартуки, рельефные бицепсы, модные татуировки и пирсинг. Ну и, в-третьих, клиенты: одетые в «Лулулемон» [30] Канадский бренд спортивной одежды премиум-класса для йоги и фитнеса. , привыкшие к высокоскоростному Wi-Fi.