Эркин Тузмухамедов - Бухло

Кстати, о транснациональных монстрах. Большинство потребителей — даже патриотически настроенных — забывает, что, выпивая так называемое российское пиво, льет воду на мельницу буржуйского империализма. Хочу процитировать своего приятеля, ответственного сотрудника СУАР (Союза участников алкогольного рынка): «Действительно, существует миф об «отечественном производителе пива».

Чем же объяснить непонимание этой страшной перспективы со стороны российских законодателей? Принято считать, что производство пива и торговля им пополняют бюджет государства, а потребитель пива — истинный патриот России, помогающий отечественному производителю. В настоящее время в РФ существует порядка 50 крупных, еще 50 среднего размера и около 1000 мелких так называемых крафтовых пивоварен. Более 99 % российского пива производится на крупных пивоварнях, абсолютное большинство которых принадлежит иностранному капиталу. Например, доходы от пива «Невское» уходят в Данию, от «Степана Разина», «Окского» и «Охоты крепкой» — в Нидерланды, и т. д. Следовательно, поклонники пива поддерживают не отечественного, а иностранного производителя.

А на те заводы, которые еще принадлежат российским владельцам, постоянно совершаются «наезды». Похоже, что властям отчего-то хочется российского пивовара удушить и окончательно продаться буржуям. А буржуям в России нет интереса делать нормальное пиво. Правда, рядовому потребителю пива до лампочки, куда идут деньги от пива (равно как и от сигарет; ситуация с сигаретами еще хуже, чем с пивом, — там вообще все деньги — в виде роялти, отчислений за использование торговой марки, идут за рубеж. Причем, почти все идут в Швецарию — от всех производящих на территории РФ сигареты иностсранных компаний), но вряд ли ему все равно, что он пьет.

Современное «пиво» в какой-то момент своей жизни (в период окончания брожения) еще может называться таковым, но потом его убивают, превращая в однородную кислую консервированную жидкость, отдаленно напоминающую настоящее пиво.

Луи Пастер был, ясный перец, великим человеком, но только вот пиво лучше живое, в котором есть полезные витамины, чем пастеризованное. При пастеризации пиво нагревают, и все живое, что там есть, в том числе и полезное, убивается. Такое пиво не вредно, но и полезным его не назовешь. Наш соотечественник И.И. Мечников, работавший у Луи Пастера в помощниках, в отличие от патрона, стремившегося убить всякую микрофлору, наоборот, разводил лактобактерии и верил, что кефиром можно значительно продлить жизнь. Он культурно размножал лактобактерии и активно питался кефиром с ними.

Для пива пастеризация еще не так вредна — она хотя бы сохраняет органолептику напитка, правда, делая при этом его бессмысленным с точки зрения полезных веществ. А вот при консервации пиво уж точно становится неполезным.

Свежесваренное, нефильтрованное пиво без охлаждения имеет очень короткий срок жизни — обычно оно живет неделю. Речь, правда, не идет об элях, о знаменитых бельгийских сортах, развивающихся в бутылках по нескольку лет. Те, чье детство прошло в СССР, помнят, что на этикетках или на крышках пивных бутылок была указана дата окончания реализации. У моего старшего брата даже сохранилась картина тех времен — на полотне в обрамлении выложены пивные крышки с датами от 1 до 31. Все дни календаря! В те времена люди в магазине пиво смотрели на свет — проверяли, нет ли в нем осадка. Впрочем, это бывало редко — как правило, пиво выпивали раньше, чем он выпадал. Да и структура снабжения была совершенно другой. Скажем, я всю жизнь прожил в Останкине, и наш район снабжал Останкинский пивзавод (обанкрочен и продан на офисы). Кутузовский проспект — Бадаевский пивзавод (знаменитое трехгорное товарищество, основанное в 1875 году, памятник промышленной архитектуры, обанкрочено, сейчас там рестораны и модные клубы; часто это место попадает в милицейские сводки в связи с рейдами против наркотиков в клубах, расположенных на территории бывшего пивзавода), Хамовники, старейшая пивоварня, 1863 года основания, снабжала центр Москвы (обанкрочена, хотя была действующим опытно-экспериментальным предприятием Всероссийского научно-исследовательского института пиво-безалкогольной промышленности, на территории построен очередной «элитный жилой квартал» — вместо работающей исторической пивоварни, по которой можно проводить экскурсии, как, например, на Guinness, или в Чехии, или в Бельгии, или Германии…), Очаковский — Очаково и т. д. То есть у каждого пивзавода в Москве был свой ареал распространения, связанный со сроками реализации. Так же как и у хлебозаводов. И чтобы попить, к примеру, бадаевского пивка, нужно было ехать в гостиницу «Украина» — там в гастрономе всегда было пиво завода им. Бадаева. А чтобы отведать бадаевского «Двойного золотого», нужно было сходить в театр «Ленком» — там почему-то в буфете его всегда продавали. (Я в школьные времена практически наизусть знал репертуар этого театра: очень нравилось это пиво. Да и музычка была ничего — регулярно слушал на спектаклях группу «Аракс», которая озвучивала ряд спектаклей, среди них «Автоград XXI» и знаменитая рок-опера «Юнона и Авось». В этой группе играли очень хорошие музыканты, например гитарист Вадим Голутвин.)