Алексей Федяров - Человек сидящий

Сегодня меня ведут в барак, куда арестантов — тех, кому положено, — иногда водят на свидания с родственниками. Чаще всего с женами и матерями. Такой барак есть в каждой колонии. Он называется КДС, аббревиатура старая: комната для длительных свиданий.

Длительное свидание — отравленный дар с наказанием внутри. Три дня и три ночи. Они долгожданны, но это лишь три дня, под оберткой короткой встречи с семьей — всегда расставание длиной в бесконечность. Ты знаешь все это, но берешь подарок. Слишком ценно время, когда у тебя появляется что-то свое. Тарелка, чайник, минуты под душем, кофе утром, который ты можешь сварить в турке и пить долго, не торопясь никуда — сегодня у тебя нет построений, обходов, шмонов, сюда не зайдут безопасники, чтобы проверить, не сел ли ты на кровать и не повесил ли майку на батарею, чтобы быстрее высохла после стирки, а главное — ты не в робе. Ты можешь ходить в шортах и футболке, которые тебе привезли из дома, и они не черные, и пахнут домом, ты думал, что забыл этот запах, но ты не забыл.

Сначала всех заводят на первый этаж, людей надо обыскать. Жены и матери уже завершили эту процедуру, их раздели донага, осмотрели их вещи, проверили, не несут ли они чего запрещенного. Теперь они ждут на втором этаже, многие уже начинают суетиться на кухне. Женщины, что прошли обыск впервые, пока не суетятся, им надо пережить первый шок от прикосновения чужих рук там, где сознание чужих рук не допускает, эти руки им только что вернули их белье, они его надели, иначе нельзя.

Они привыкнут.

Нас обыскивают, с нами все просто и быстро, одежды на нас немного, процедура отработана, мы быстро раздеваемся и быстро одеваемся, отличие от обычных, много раз пройденных шмонов лишь в том, что робы мы оставляем в специальных шкафчиках и одеваемся в спортивные костюмы, они есть тут почти у всех.

И пусть костюмы спортивные тоже пахнут тюрьмой, в них ты чувствуешь себя ближе к воле. Мы поднимаемся. Со мной идет Влад, он старший дневальный в нарядке, это теплое место, и ведет он себя подобающе — как сука. Его хорошо знают в зоне. Он бывший начинающий ментовской опер, сел за пытки, в зоне сразу прибился к сучьей стае и вырос до мелкого вожака. Он надменен, ему приятно, что его избегают, он принимает это за страх.

Ему нравится, что его боятся.

Первое, что я делаю, — иду в душ. Не потому, что душ в колонии раз в неделю, я давно нашел возможность мыться чаще, а потому, что хочу смыть с себя запах тюрьмы и надеть домашнее.

— Ты все равно пахнешь, — говорит мне жена вечером, спустя несколько часов.

Да, я знаю. Этот запах не смывается за один раз. И за два. Я вообще не знаю, смоется ли он.

Вечером мы идем смотреть телевизор, это общее место, лаундж. Я мог бы «пробить» комнату с телевизором, «решить вопрос», здесь есть и такие комнаты, в этом бараке, там хорошая отделка, как в средней руки отеле, но я не стал. Просьба в зоне — всегда обязательство. И к телевизору я иду не ради него, я хочу посмотреть на людей в обычной человеческой одежде. Я устал от черных роб.

Я вижу жену Влада. Одежда на ней скромная.

— Видишь девочку? — показывает на нее жена. — Мы заходили вместе. Хорошая такая. Очень сложно им. Она на дорогу денег заняла, муж очень просил, чтобы приехала. Говорит, мужу выходить скоро, подыскала ему место помощника адвоката. Пять тысяч рублей в месяц. В Омске нет ничего больше.

Все обычно. Человек получил видимость власти над такими же несчастными. Он стал пауком, и его посадили в банку, где он смог вылезти на край. Он наслаждается, отгоняя мысль, что это лишь миг.

Жена считает его добрым, он считает себя умным, но он ни тот ни другой.

Даже если он выпадет из банки, он останется пауком навсегда.

На диване напротив сидит Серега Абхаз. Абхаз — потому что из Абхазии. Там он был ментом, потому и в России сидит на зоне для бывших сотрудников. За ним кража в особо крупном, сидеть еще три года. Жена красивая, Абхаз лежит на диване, голова на ее коленях. На экране кадр из какого-то фэнтези: монстр со спиленным рогом и его обнимает красивая монстрица.

— Как мы, — говорит жена Сергею.

— У меня рог нэт! — строго отвечает он.

— Нет, дорогой, нет… — улыбается она и гладит мужа по голове.

Глаза у нее живые и быстрые. Абхаз доволен.

Возвращаемся, заглядываем на кухню, там бывший гаишник Денис, сидит за небольшую взятку, он тяжелоатлет, в спортзале зоны занимается пауэрлифтингом. Он ждал этих дней, чтобы набрать массы, ему это важно. Невысокая и подвижная жена Дениса смотрится рядом с ним совсем маленькой. Денис стоит у плиты, что-то помешивает в кастрюле. Он будет есть три дня: яйца, гречку, мясо, очень много мяса. На последней перед свиданием тренировке он весил сто семнадцать килограммов, его цель — сто двадцать.