Андрус Кивиряхк - Ноябрь, или Гуменщик

— Наверное! — отозвался гуменщик. — Но с тобой я пока что сладить могу. Не понравилось мне, что ты с моим другом сделал, и я пришел сюда расправиться с тобой.

— И как же ты, блоха несчастная, думаешь со мной расправиться? — насмешливо спросил Нечистый. — Погляди на эту орясину, я собираюсь нанизать тебя на нее, как жирную плотвицу!

— Знаю я, что ты замыслил, — сказал гуменщик. — Но это тебе не удастся.

— Интересно, почему же? — рассмеялся Старый Нечистый. — Ты, конечно, можешь начать читать молитвы, да на сколько тебя хватит? Кругом лесная чаща, и до рассвета еще далеко. Рано или поздно ты устанешь, остановишься перевести дух, тут-то я за тебя возьмусь. У меня с этим быстро — видал шею кубьяса?

— Ага, — ответил гуменщик. — Видал. И нынче увижу еще кое-что.

С этими словами он достал из кармана свисток и свистнул. Старый Нечистый засмеялся:

— Что это у тебя за штуковина такая? Кого зовешь? Собак своих?

— Да нет, собак святого Георгия, — ответил гуменщик. — Этот свисток сделан из челюсти волчьего царя, и если подуть в него, сюда сбегутся все волки, что шастают в лесу. Слышь, Нечистый, они уже приближаются!

Старый Нечистый действительно услышал со всех сторон волчье дыхание. Поначалу волки бросились на звук свистка. Но, добежав до поляны и учуяв Нечистого, остановились, шерсть у них стала дыбом. Нечистый отбросил палку и стал встревоженно принюхиваться, стараясь определить, в какую сторону лучше метнуться. Но волки были со всех сторон, и Нечистый понял, что попал в ловушку.

В отчаянии он полез было на дерево, но волки были тут как тут. Они схватили Нечистого за хвост, стащили на снег и в считанные минуты растерзали в клочья.

Гуменщик сидел спокойно возле своего костерка и смотрел, как по поляне вдоль и поперек снуют волки. К нему серые не приближались — боялись огня. Гуменщик взял рыбу Нечистого и принялся ее поджаривать. Волки грызли копыта Нечистого и облизывали череп.

Наступила уже ночь, когда к избе Рейна Коростеля кто-то приблизился, хромая. Собака залаяла, но неизвестный полоснул ей ножом по горлу.

— Мудак этакий! — пробормотал хромой, стирая с ножа кровь. Затем тихонько отворил дверь и зашел в дом.

Из задней комнатушки доносился храп Рейна. Эндель Яблочко — а это и был весь перевязанный ночной гость — принялся ковырять в замке комода. Он был мужик сильный и в два счета открыл тайничок Рейна. В темноте на ощупь нашарил клетчатую торбочку, сунул ее под мышку и вышел. Он пересек обледеневший двор, зашел в сарай, нашел топор Рейна Коростеля и положил торбочку на колоду.

— Ну, старая жопа! — выругался он, думая о Рейне. — Ты у меня попляшешь, когда я раздолбаю твою диковину!

Эндель Яблочко замахнулся топором и нанес мощный удар. Клетчатая торбочка треснула, из прорех повыскакивало множество человечков с седыми бородами, и все они принялись лупцевать Энделя дубинками. Эндель Яблочко размахивал топором, но вскоре свалился под сильными ударами. Черные человечки продолжали дубасить его изо всех сил. Эндель кричал, и многие слышали его вопли, но никто не вышел посмотреть, в чем дело. Мало ли что может случиться ночью в лесу! Лучше не высовывать носа — не то и тебе не поздоровится.

За час-другой Энделя забили насмерть, от него осталось только пятно на снегу. Когда колотить было уже нечего, черные человечки с дубинками исчезли неизвестно куда.

На земле осталась валяться клетчатая торбочка с большой прорехой.

Андресов день

Ночью опять выпал снег, однако под утро снова повернуло на оттепель, так что грязи и слякоти стало больше прежнего. Лошади ступали почти по колено в жидкой грязи, а людям талая вода порой заливалась за голенища сапог.

Батрак Ян затаился за избой Карела Собачника, шевелил замерзающими пальцами ног в дырявых опорках и дрожал мелкой дрожью на мерзком сыром ветру. Всю ночь он промаялся без сна и в конце концов решил-таки отмочить штуку. Но теперь, когда пришло время действовать, испугался. Ян дрожал словно мышь, которая видит манящий кусочек сыра, но опасается выбежать из норки, потому что боится кошки. Только и в норке плохо: живот подводит от голода, и на голову каплет холодная вода. Вот и не остается мыши ничего другого, как жалобно попискивать.

Возможно, Ян еще долго собирался бы с духом, но хозяин Карел проснулся и вышел во двор по нужде. Зашел за угол и обнаружил там притулившегося у стены Яна. Карел шаркнул ногой по луже, так что грязь брызнула Яну в лицо. Отфыркиваясь, батрак вскочил.