Душан Калич - Современная югославская повесть. 70-е годы

Уже в мае Мариан сообщила, что вместе с сестрой и братом хотела бы провести отпуск у нас на побережье.

В течение целого месяца письма шли из Порторожа в Париж и обратно, пока наконец все не уладилось. Но в последний момент телеграмма от Мариан: на своей машине они не могут приехать.

Придется мне отправиться в Триест, сказала я. Если поеду одна, и то места в машине на всех едва хватит.

Но он не отпускал меня одну. И хотя уже был тяжело болен, решил вместе со мной встретить гостей.

Можно попросить Яна поехать на другой машине, решил он. Всем будет удобнее!

Мы отправились заблаговременно, но приехали с опозданием. Наши гости ждали нас у вокзала. Рядом с ними высилась гора чемоданов.

Так-таки гора? Mais n’exagère pas, voyons! [4] Ну, не преувеличивай! (франц.)

Я вовсе не преувеличиваю.

И вот мы все дружно едем в Порторож. И ослепительное солнце светит нам целый день.

И гостиница всем понравилась, маленькая, уютная, одна из тех, что уцелели еще в укромных уголках побережья, которое когда-то находилось под властью Франца-Иосифа. Даже наша атомная современность, превращающая любой живописный уголок в туристический кемпинг, не могла уничтожить аромат далекой эпохи. Вот только ступеньки меня беспокоили.

Не слишком ли круто? — раздумывала я.

Но Мариан успокоила. Не волнуйся и возвращайся на работу, заявила она, я сама за всем прослежу. И буду каждый вечер тебе звонить, положись на меня!

Ему гостиница тоже пришлась по душе.

Будто по заказу для отдыха! — и, вопросительно взглянув на меня, добавил: и для работы…

Он не переставал надеяться, что еще будет участвовать в той исследовательской работе, которая в последние годы уже целиком перешла в руки Мариан.

Домой я возвращалась засветло. Всю дорогу меня одолевали тревожные мысли об этих крутых ступеньках, а что, если у него вдруг закружится голова. Я была недовольна собой. Нельзя впадать в панику, внушала я себе, надо твердо верить, что все будет хорошо.

Едва переступив порог дома, метнулась к телефону.

Да, Мариан, это я. Как он? Все нормально?

Ее далекий голос мгновенно перенес меня туда, откуда я только что приехала…

…и опять я сидела на просторной веранде гостиницы и разговаривала с ним. Он прикидывал, когда сможет взяться за работу. И сможет ли?

Мариан отвечала спокойно. Как вообще в этом можно сомневаться? Ведь ты один из ведущих фтизиатров мира. И сам знаешь, как мне нужны твои советы, твоя помощь! Но сейчас спешить некуда! Нам всем нужно как следует отдохнуть! А о работе поговорим позже, не возражаешь?

Ну что ж. Позже так позже.

Озорная усмешка скользнула по его лицу и смягчила неестественно застывшее выражение.

Далекий голос Мариан снова звучал у меня в ушах.

Ты слышишь меня? Я была у него. Он спит. Ты меня слышишь?

Слышу.

Я легла, потушила лампу и снова увидела его лицо. Бледное и даже во сне сведенное судорогой. Под глазами темные круги. Веки нервно вздрагивают.

Утро всегда вестник новых надежд.

Славно, что сейчас он на море с Мариан и ее родными. Они любят прогулки в горах. Брат Мариан увлекается гимнастикой. Я была убеждена, что они его расшевелят и это пойдет ему на пользу.

Сколько раз я пыталась заставить его делать зарядку, но он всегда отшучивался…

Как хорошо, что он с ними, говорила я себе. И погода стояла чудесная. Лучшего нельзя было и пожелать!

И вдруг в мою благодушную успокоенность врывается телефонный звонок Мариан. Скорее приезжай. Состояние резко ухудшилось. Афазия [5] Полная или частичная утрата речи вследствие поражения головного мозга. — Здесь и далее примечания переводчиков. , выдохнула она и положила трубку.

Это случилось два года назад, ты помнишь?

Три года, поправила меня Мариан. Но тогда болезнь проявлялась иначе.

Что ты имеешь в виду? Он тогда с большим трудом говорил, и у него часто кружилась голова. Я хорошо помню, это было похоже на то, что сейчас, но…

Мариан молчала.

Она молчит, потому что три года назад и в самом деле все было иначе. В тот день мы еще не доехали до дома, а ему стало легче. Я до сих пор помню ту поездку. Лило как из ведра. По крыше автомобиля стучало и барабанило с такой силой, что нам приходилось кричать друг другу. Молнии разрывали небо и лишь на мгновение освещали дорогу.

И мы все очень удивлялись: ему вдруг стало легче, он говорил почти без усилий. Даже смог нас убедить, что ему совсем хорошо.

Везите меня домой, решительно заявил он, а в больницу завтра, нам спешить некуда!