Владимир Козлов - Lithium

– Получается, вы – антигерой?

– Нет. Я не хочу быть ни героем, ни антигероем. Мне вообще не близка такая постановка вопроса.

– Как появилась ваша группа «Литиум»?

– Примерно к началу девяносто второго года группа, в которой я тогда играл, распалась. Мы долго репетировали, а когда достигли того уровня, чтобы играть концерты, оказалось, что просто негде играть. Раньше были хоть какие-то фестивали в домах культуры. А к тому времени они все сдулись, а клубы еще не открылись. То есть, группа развалилась, не сыграв ни одного концерта. А потом Иван Тарасов открыл на «Ваське», на Васильевском острове, клуб, первый настоящий рок-н-рольный клуб, как на Западе. Он до этого играл в группе «Чайная церемония», они ездили в тур по Германии. И он вернулся и открыл клуб в стиле тех, что увидел там. Чистый андеграунд. Хотя сам он человек совсем другой формации и музыку играл и слушал совершенно другую. И я просто приходил в клуб тусоваться, слушать концерты. Приходил каждый раз, когда был концерт, независимо от того, кто играл. Потому что любой концерт – это было круто. Когда денег не было, я залезал через второй этаж. И однажды я пришел, а там группа играет лютый панк-рок. В Питере тогда так никто не играл. И я пролез после концерта в гримерку, познакомился с ребятами. И с Ромой, барабанщиком, мы затусовались. И решили что-нибудь сделать вместе. Сначала играли вдвоем, без баса. Потом появлялись басисты, уходили. Потом пришел Андрей, и появился стабильный состав. Стали играть концерты. А потом мне по некоторым обстоятельствам пришлось уехать из Питера. И я собрал новый состав здесь, в Москве.

– Является ли ваша музыка реакцией на эпоху?

– А я не знаю, что сейчас за эпоха. И мало кто знает. Это уже потом, когда что-то одно уходит и приходит что-то другое, можно сформулировать, что вот, была такая-то или такая-то эпоха. И я вообще про это не думаю, потому что смысла нет, меня это не интересует. Меня интересует мой жизнь, моя музыка. Я хочу жить так, как хочу, и делать то, что мне нравится. А какая эпоха есть, такая есть.

– Насколько важно для вас, сколько зрителей придет на ваш концерт?

– Совершенно не важно. Я скорей буду играть для двадцати человек, которые врубаются в мою музыку, чем для сотен случайных пассажиров, которым по херу, которые просто пришли подрыгаться, как на дискотеку.

Женя открыл дверь моего кабинета, заглянул.

– Привет! Что думаешь по поводу этой «демки»? – Он кивнул на кассету на столе с написанным от руки словом «Сеня».

– А это вообще серьезно? Вы серьезно хотите выпускать блатняк? Вам мало старперов? Хотите сделать, типа, винегрет из разных видов говна?

– Давай зайдем к Антону.

В кабинете Антона сидел Сиплый. Глянув на меня, он криво улыбнулся.

– Оля тоже пусть будет в курсе, – сказал Антон. – Расскажи еще раз все с самого начала.

Сиплый продолжал улыбаться.

– Короче, откинулся Сеня Злотников. Он, по типу, пишет песни и поет. Не хуже, бля, какого-нибудь Круга. На кассете три песни, а вообще у него их хуева туча уже. Не, мы, по типу, никого не заставляем. Дело ваше. Если скажете, что нет, то нет. Но он пацан свой, двоюродный брат Кощея, было бы заебись его пристроить.

– Что значит пристроить? – спросил Женя. – Это ж не охранником в офис взять. Его никто не знает, его надо раскручивать с нуля, на это нужны деньги. Вы в него готовы что-нибудь вложить? Само собой, за долю в прибыли?

– Хуй его знает. Бизнес этот ваш такой, что хуй проссышь. Я побазарю с пацанами. А сколько надо бабла?

– Запись альбома – пятьдесят тысяч «зелени», клип – тысяч пятнадцать, – сказал Антон. – Плюс, расходы на выпуск и промо.

– На выпуск и что?

– Промо. Промоушн. Продвижение. Реклама там и так далее.

– И сколько можно поднять бабла на альбоме?

– А это уж как получится. Здесь нельзя ничего гарантировать. Альбом может «выстрелить», а может и не «выстрелить».

– Не, не понимаю я, короче, эти ваши темы. Другое дело водкой торговать. Знаешь, за сколько возьмешь, за сколько сдашь. Ладно, короче, спрошу я у пацанов – они, я знаю, Сеню любят. Может, что и отслюнявят. – Сиплый сильно почесал свой низкий лоб костяшками пальцев. На лбу остались красные полоски. – Короче, он сегодня к вам зайдет. Посмотрите на него, побазарите.

Сиплый встал, пожал руки Антону и Жене и вышел.

– Кто такой этот Сеня? – спросила я. – Бандит?

– Да, – сказал Антон. – Сейчас ему лет тридцать, первая ходка – по малолетке, потом еще две или три было. В зоне научился играть на гитаре, стал писать песни. Когда откинулся три года назад, братва его устроила петь в ресторане в Нижнем Новгороде. Но карьера не задалась, потому что он скоро снова сел за разбой. А сейчас вот «откинулся» и приехал в Москву.