Ярослав Ивашкевич - Современные польские повести

Темп событий, разыгрывающихся на Бендлерштрассе, теперь ускоряется. Взрыв, назревавший уже несколько часов, вдруг разражается, и все начинает вертеться с бешеной скоростью.

Рота обер-лейтенанта Шлее из батальона Ремера уже оцепляла здание, когда группа офицеров с подполковником Гербером во главе внезапно ворвалась к генералу Ольбрихту.

— Хватит нас морочить! — кричит Гербер. — Мы требуем, чтобы нам немедленно все объяснили.

Только самая рьяная преданность дает еще шансы на спасение. Подполковник фон дер Хейде прекрасно это понимает. Он кричит:

— Тут что-то замышляют против фюрера! Где генерал Фромм? Мы хотим его видеть.

— Вы вооружены, — спокойно отвечает Ольбрихт, — а я безоружен. Мы можем поговорить спокойно. Ступайте к Фромму, если вам так хочется. Но предварительно повидайте генерала Геппнера. Впрочем, я ничего не знаю, кроме того, что изложил вам ранее.

Штауффенберг и фон Хефтен подходят к кабинету Ольбрихта. Увидев, что тут творится, Штауффенберг пятится в приемную, но люди Гербера преграждают ему путь. Он вырывается из их рук и выбегает на лестницу. Тогда раздаются выстрелы и одновременно кто-то кричит:

— Что тут происходит? Кто стрелял?

Пальба продолжается, хаотичная, как все, что здесь творится. В кабинете Мерца кучка заговорщиков, среди них Шверин, а также брат Клауса Штауффенберга, Бертольд. Они готовятся к обороне.

Клаус, с обильно кровоточащей своей единственной, левой рукой, сумел все-таки избавиться от преследователей, которые прекратили погоню. Они пошли к Фромму.

Ольбрихт вручил своему зятю, майору Георги, портфель с документами.

— Прошу это тщательнейшим образом уничтожить. Я умираю за правое дело. Мы хотели добиться невозможного: в последнюю минуту спасти Германию. Пожалуйста, передайте моей жене, что я, как солдат на боевом посту, паду здесь верный своим убеждениям.

Благодаря счастливому стечению обстоятельств майор Георги и еще несколько офицеров ускользнули с Бендлерштрассе.

Люди Гербера с оружием в руках прочесывают коридоры, поочередно открывают двери комнат и спрашивают всех, кто там находится:

— За или против фюрера?

Только демонстративно крикливая преданность, — пусть все слышат и запоминают, — может еще принести спасение. Поэтому сплошь крикливы теперь и ответы. Вскоре все уже будут на стороне демонстративно преданных. За исключением горстки заговорщиков.

Вооруженная группа конвоирует Ольбрихта вместе с Мерцем фон Квиринхеймом и его дежурным адъютантом. Их препровождают в кабинет Фромма, где уже находятся генерал Бек и Геппнер. Вскоре сюда приводят также раненого Штауффенберга и фон Хефтена. Других задерживают в кабинете Мерца.

— Где генерал Фромм? — кричит Гербер. — Что вы с ним сделали?

Геппнер усталым жестом показывает на лестницу, ведущую в квартиру Фромма.

Но Фромма уже освободила другая вооруженная группа. Генерал с пистолетом в руке возникает на пороге своего кабинета в окружении вооруженных офицеров. Он ревет:

— Сдайте оружие! — Потом добавляет: — Я расквитаюсь с вами. Поступлю так, как вы поступили со мной.

Фон Хефтен пытается выстрелить в Фромма, но Штауффенберг мешает ему. Кровопролитие в данную минуту становится уже бессмыслицей.

Фромм продолжает реветь:

— Приказываю арестовать генералов Бека, Геппнера и Ольбрихта, полковников Штауффенберга и Мерца фон Квиринхейма, а также обер-лейтенанта фон Хефтена.

— У меня, в прошлом вашего начальника, — внезапно заявляет Бек, — вы, надеюсь, не потребуете сдачи оружия. Я сам сумею сделать выводы из этой трагедии. — Он берет пистолет и заряжает его.

— Прекратите целиться в меня! — кричит Фромм.

Бек начинает тоном воспоминания:

— Я думаю о давних временах…

Но Фромм перебивает его.

— Нечего теперь предаваться воспоминаниям. Поторапливайтесь, пожалуйста!

Бек говорит еще что-то, а потом на глазах у всех — стреляется. Но не падает на землю. Пуля вонзилась в потолок. У Бека только царапина на виске. Он шатается.

Фромм при виде этого кричит:

— Отнимите у него пистолет! Видите, он не в состоянии пользоваться оружием.

Бек пытается защищаться.

Фромм сводит свои счеты в ускоренном темпе. Прикидывается великодушным, но ему действительно очень некогда.

— Что касается вас, господа, — обращается он к остальным, — если хотите что-нибудь написать, то времени у вас остается в обрез.

Ольбрихт и Геппнер принимаются писать. Фромм покидает комнату, но через пять минут возвращается.