Матиас Энар - Компас

Под предлогом срочной необходимости я, скомкав извинения, трусливо ретировался.

Дарджилинг, 1 марта

Милый Франц-Иосиф,

благодарю за твой роскошный подарок на день рождения. Это самое красивое украшение, которое мне когда-либо дарили, — и я очень рада, что именно ты его нашел. Оно займет почетное место в моей коллекции. Я не знаю ни этого языка, ни этой музыки, но история песни поистине чарующая. Севдах! Саудади! Если ты позволишь, я включу ее в следующую статью. Неизменно общие конструкции, движение туда-обратно, наложенные маски. Вена, Porta Orientis; все города Европы — врата Востока. Ты помнишь о персидской литературе Европы, о которой говорил Скарчиа в Тегеране? Вся Европа находится на Востоке. Космополитизм везде, он взаимозависим. Представляю, как эта севдалинка [667] Севдалинка — традиционный фольклорный жанр городской любовной песни боснийских мусульман. Являясь транснациональным боснийским символом, севдалинка популярна также в странах бывшей Югославии. Синоним севдалинки — севдах — настроение, состояние ума и души, вызванное слушанием севдалинок. Название происходит от турецкого слова «севда», означающего «любовь», «желание». звучит между Веной и Сараевом, так же как фаду [668] Фаду — особый стиль традиционной португальской музыки, эмоциональной доминантой которого является сложное сочетание чувств одиночества, ностальгии, грусти и любовного томления, называемое по-португальски «саудади». и саудади в Лиссабоне, и я чувствую себя немного… Немного чем? Мне вас не хватает, Европы и тебя. Я остро чувствую сансара дукха [669] Дукха — «беспокойство», «страдание». Играет центральную роль в буддизме, где четыре благородные истины о страдании преподаются как ключ для достижения конечной цели — нирваны, освобождения от страданий. — всепоглощающее беспокойство, что, возможно, является буддистским названием депрессии. Движение колеса сансары. Проход времени, страдание от осознания конечности. Нельзя предаваться подобным мыслям. Я отправляюсь медитировать; я всегда включаю тебя в свои мысленные визуализации, ты стоишь за мной, среди тех, кого я люблю.

Целую тебя, привет от меня Штрудльхофштиге.

Франц Риттер написал:

Милая Сара,

с днем рождения!

Надеюсь, у тебя в монастыре все хорошо. Ты там не слишком мерзнешь? Представляю, как ты сидишь, поджав ноги, в холодной келье, а перед тобой стоит мисочка с рисом, и эта картина меня беспокоит. Надеюсь, твой монастырь не напоминает монастырь из комикса «Тинтин в Тибете» [670] Тинтин — молодой репортер с характерным чубом, главный герой серии комиксов «Приключения Тинтина», над которыми бельгийский художник Эрже работал с 1929 г. до конца 1970-х. , но возможно, тебе повезет и ты увидишь левитирующего монаха. Или услышишь, как звучат большие тибетские рога; мне кажется, их звуки способны разбудить самого дьявола. Наверняка эти рога имеют разную длину, в зависимости от тональности; они такие огромные, что с помощью рта и дыхания исторгать из них звук очень трудно. Я искал записи в разделе «тибетская музыка» нашей фонотеки, но не нашел ничего толкового. Однако довольно болтовни. Я дерзнул побеспокоить тебя в твоем созерцательном состоянии, потому что у меня есть для тебя небольшой подарок ко дню рождения.

Боснийский фольклор включает в себя традиционные песни севдалинки. Название происходит от турецкого слова севдах, заимствованного из арабского савда [671] Савда — это слово также переводится как «любовная страсть». , что означает «черная желчь». В «Каноне врачебной науки» Авиценны так называется мрачное расположение духа, melankholia греков, меланхолия. Следовательно, речь идет о боснийском эквиваленте португальского слова saudade, также (в противоположность тому, что утверждает этимология) происходящего от арабского sawda, — и той же самой черной желчи. Севдалинки выражают томление, так же как и фаду. Мелодии и аккомпанемент являются балканской версией турецкой музыки. Конец этимологической преамбулы. Теперь твой подарок:

Я дарю тебе песню, севдалинку: Kraj tanana sadrvana, где рассказана вот такая коротенькая история. На закате дня дочь султана слушает журчание воды у себя в фонтане; все вечера молодой невольник-араб молча и пристально смотрит на красавицу, с каждым вечером лицо невольника становится все бледнее; наконец он становится бледным как смерть. Тогда девушка спрашивает, как его зовут, откуда он и из какого он рода; он отвечает ей, что зовут его Мухамед, он из Йемена, из рода Азра, тех самых Азра, что умирают, когда полюбят.