Игорь Кузнецов - Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

— А это — кто?

— Так, «дух», — говорю — за камнями прятался.

— А зачем в расположение его припер? Там бы и «зачистил».

Я охренел от такой постановки вопроса. Говорю,

— А фляги бы сам и пер?!

— Ладно, — говорит — веди его к кустам, пусть сидит.

Сбагрив «духа», пошел, поел. Тут и Пинц нарисовался. Как всегда шустрый.

— Я, — говорит, — договорился с пацанами кишлак внизу проверить, пойдем матрасов поролоновых наберем.

Матрасы — это вещь, а то вечер скоро, прохладно будет, ну и спать на камнях неудобно. Да, и вообще, «шмон» — это по мне, но больно редко удается — я ведь к радиостанции привязан. Хотя, ротный 4 меня как-то окрестил «главным мародером четвертой роты». Это когда я в Чарикаре притащил своему командиру — Троцевскому рюкзак «Кондор», который он в шутку мне заказал: — «Пошел шариться — без «Кондора» и «Панасоника» вернешься — урою!» А теперь, либо на месте сиди, либо — иди. Рискнул и нашел, этот чертов рюкзак в окне, под подоконником. Пнул ногой по нему, а там тайник с вещами…

В кишлак спустились тихонько, группой шесть человек. Приказ категоричный — не шуметь. Спуститься, осмотреться, проверить, захватить матрасы и — назад.

Сверху кишлак казался покинутым, но на всякий случай — быть начеку!

Зашли в первый дом всей группой. Веранда, комната — пустая, потолок из жердей. Ничего интересного. Вдруг, Яшка — ординарец ротного, дернул на потолке за жердину и тащит ствол. Древний, как навоз мамонта — винчестер ковбойский с нижней скобой и рамочкой прицельной два на пять сантиметров с бегунком. Прикольно. Патроны на месте. Попытались передернуть, но аппарат заклинило. А потом, как у Петрухи из «Белого солнца пустыни» бабахнуло. «Трындец» маскировке, хорошо у ребят Р-148 была. Связались с ротой. Успокоили.

Я по домам дальше пошел один. Нашел матрасы — штук шесть — поролон в ярких красно-желтых шелковых чехлах. Еще нашел чайной заварки, монет каких-то и конусы, как конфеты — «трюфеля». Пацаны сказали, что это сухое пиво. Не понимаю, что это значит и как его едят.

Мужики обнаружили четырех ослов. Решили их загрузить и назад ехать. Я же увидел большой сарай, закрытый на замок. Раз закрыт — значит что-то ценное там. Подошел, замок сбил, осторожненько заглядываю, ствол вперед. И тут в ствол что-то вцепляется и пытается его выдрать. Затвор об косяк, патроны вылетают и ствол «клинит». Оказалось, что в сарае собака была закрыта. Башка здоровая, как у медведя. Ну ладно, думаю, сейчас я тебя «исполню». Затвор передернул, ствол опять в приоткрытую дверь. И не успел — пес опять зубами за ствол и рвать. Только с третьего раза успел на курок нажать. Гляжу — а патрон-то «трассером» оказался — через голову собаки, рикошетом, да во что-то горючее попал — видимо керосин. В общем, полыхнуло. Так и не посмотрел, что там было спрятано.

Догнал своих. Они уже ослов загрузили. Ждут меня. Яшка на меня наорал. Говорит, что мало того, что стрелял, так еще и дом поджег — окончательный «трындец» маскировке. Пока я навязывал матрасы на осла, народ вперед умотал.

Пинц — гордый впереди, верхом на осле — джигит! Весь из себя в камуфляже, а на ногах гордость его — белые кроссовки из чекового полкового магазина. Эти кроссовки всех нас и спасли. Не узнали нас дома — мы же на ослах ехали. «Секрет» открыл огонь по каравану. Осла под Пинцем убило. Сам он, мелькнув в воздухе своими белыми кроссовками, закатился за камень. Но все же, в результате, был узнан и окликнут. С матом-перематом вышли в расположение, раздали матрасы и затихарились.

Пошел я к своему старлею, одарил его матрасом и решил попробовать заварку, которую принес. Костерок развел, котелок повесил. Закипело — решил заварить, а он не заваривается — чуть желтый — и все. Вбухал я туда заварки — жуть сколько, а он все такой же желтенький. Думаю, — «плохой чай, но не выбрасывать же». Попробовал, — и чуть сердце из груди не выскочило. Оказалось, зеленый чай, в таких «чифирных» концентрациях, такой эффект и дает.

Двое суток просидели на горке без движения, в конце которых мой «душок» обзавелся соседом — кто-то из роты за кишлаком на тропе задержал. А через день его Яшка нечаянно застрелил. Оружие чистил, магазин снял, а патрон — в патроннике. Приметился в шутку, на курок нажал — и пуля между глаз. Огребся он от ротного — «выше крыши». Это ведь не мой «дух» был — этот правильный был. Взят — где надо, когда надо. Ну и ротного на него какие-то планы были. Какие — не знаю, не вникал. «Невезучего» — в расселину, и кустами завалили. Думал, моего туда же определят, — ведь свидетель совсем не нужен. Однако, смотрю, сидит, глазами лупает.