Игорь Кузнецов - Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

Дошли нормально, тихо, спокойно вокруг. В верхнем кишлаке решили встать на ночевку, предварительно осмотрев все дома более тщательно. В одном из домов нашел три кринки сметаны, решил забрать «на ужин», но что-то сомнения одолели, вдруг отравлено? Стоит она на самом видном месте, кругом пусто, только эта сметана. Решил подстраховаться, отыскал в доме бабку и скормил ей по несколько ложек сметаны из каждой кринки. Съела бабка все, и даже с удовольствием, может ей до этого, не по рангу было, а тут вроде, как заставили…

Забрал кринки и понес их наверх, в роту. Поужинать, правда, не удалось, по рации пришло сообщение о том, что мы почти влипли, к нам скрытно подходят «духи». Численность их неизвестна, но много. Если срочно сорвемся с места, то выйти из окружения, вроде бы успеваем. Все бросили, в темпе построились и бегом назад. Не успели, выход из ущелья оказался перекрыт и нас активно обстреляли. Пришлось вброд переходить ручей и повернув направо бежать вверх по склону. Хорошо, что до засады мы не дошли, стреляли по нам густо, но неточно. Бойцы на бегу отстреливались, мне же было как-то не до этого. Устал страшно, до полного отупения. Только бы дойти, только бы заползти, на этот чертов склон.

Помню, только то, что капитан Мельников костерил ротного переводчика, за стрельбу по «духам» одиночными выстрелами.

— Сколько раз тебе говорил, чтобы бил короткими, но очередями, нечего под «духов» косить. Я же тебя чуть не «положил»!

Потом, кто-то меня с тропы спихнул и обогнал

— Сам жить не хочешь! Так другим не мешай!!!

На склон я все-таки забрался и дошел до мелких дач, где скучковалась рота. Сел на какую-то приступочку, дух перевести, и тут же скатился, как от пинка под задницу. Кто-то гранату кинул для зачистки подвала и на меня еще и наорал, мол, а если бы там что-то было и сдетонировало бы!

Блин!!! Уставшему человеку и приткнуться негде!

Нашел своих. Мы отдохнули и спустились к «броне», на которой и ушли назад в Кабул.

В начале февраля 1984 года, наша Витебская 103 ВДД собралась в рейд к границе с Пакистаном, в Джелолабад. Такое ощущение, что первым об этом узнал «Пинц» — Сашка Колесников — медбрат нашей пятой батареи «НОНА» 1179 артполка, самый пронырливый и хитрокопчиковый человек не только нашей батареи, но и кажется, всей дивизии. Парень, у которого буквально везде были земляки и просто нужные и хорошие люди. Достать он мог все, узнать — тоже все. Афошки на чеки поменять — пожалуйста, чеки на афошки — тоже нет проблем. Чешский дипломат — на дембель — только запишись. Идеальный посредник. Пик карьеры был, когда он, будучи сержантом нашего артполка, устроился в штат чекового магазина в соседнем 350 полку. Должность до такой степени хлебная, с точки зрения солдата-срочника, что даже не завидно. Мало того, что все товары на выбор во времена сплошного дефицита, так еще и выход в город с территории части для сопровождения товара или продавщиц. По пути можно в дуканы заглянуть, а там купить-продать можно буквально все: часы с калькулятором, электронику, джинсы и т. д. Отношение к Пинцу у нас было настороженное — вроде нужный персонаж, а что ждать от него, неизвестно. Его успехи на почве коммерции нас ревниво не радовали, а провалы вызывали болезненное любопытство. Как же он зараза опять выкрутится. Провалы иногда были просто дикие. Например, как-то между рейдами, «Пинц» взял для обмена на чеки ВПТ 20 000 афошек в какой-то роте полтинника, а это, за сам факт хранения — трибунал, так как «афгани» у солдат могут появиться только в результате мародерства или продажи имущества части. Так вот, положил Пинц эту прорву денег, а это около тысячи чеков Внешпосылторга по местному курсу, в бронежилет на место вынутой титановой пластины и отправился с продавщицей из чекового магазина в Кабул. Но не повезло ему сильно в этот день, нарвался на комендантский патруль во главе с самим комендантом Кабула, которого очень заинтересовал этот хитромудрый ордер — продавщица и солдат без офицера. В результате — обыск, изъятие денег из тайника и сдача в комендатуру. Автомат тоже отобрали и радостно побежали разбираться, созваниваться, откуда такой хитрый взялся.

Вечером. Почти ночью Пинц прибежал ко мне в каптерку и попросил приютить на ночь. Из его рассказа выяснилось, что пока комендачи отвлеклись, он стырил у них свой автомат и ползком пробрался к двери, а дальше огородами, огородами и бегом в часть. Шуму было много, но фигуранта нет, автомата нет, остались деньги, которые он как-то потом через земляков умудрился вытащить. А иначе — труп без разговоров. Пацаны бы не простили. При зарплате солдата 6.50 чеков в месяц, 1000 чеков очень большие деньги. Комбат же наш отыгрался на нем по-своему. Давно уже в части нужно было вырыть длинную канаву для прокладки кабеля. Длиной около 200 метров, глубиной метр и шириной — в лопату. Срок Пинцу дали до вечера. Не успеет — трибунал. Успеет — косяки все спишут. Успел, зараза! Сбегал в какую-то часть к саперам и приехал на бронированном траншеекопателе. К вечеру канава была готова! Воодушевленный благополучным разрешением своих проблем «Пинц» притащился ко мне в каптерку и стал благодушно мечтать о том, что в его жизни не хватает для полного счастья. Нужно ему иметь свой уголок — и моя каптерка подходит для него просто идеально. Мой пример ему нравится: ночую тут, на зарядку хрен выгонишь, на вечернюю поверку, и то не хожу, в общем, не служба, а мечта. Я ему поддакивал и сочувствовал и одновременно осознал, что у меня ПРОБЛЕМА — меня хотят выселить с теплого места. Хотя ночевал я в каптерке, потому что их иногда грабили. На зарядку меня просто не могли разбудить, т. к. я изнутри закрывался. А на проверку не выходил, потому что было распоряжение по части, чтобы радисты ночью сидели с рацией на дежурном приеме. Короче, с местом каптерщика я расставаться не хотел. Нужно было что-то срочно придумать.