Игорь Кузнецов - Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

Работаем ночью, так как все сроки вышли, а завтра очередная проверка, после инспекции командира полка на полигон. Первая проверка закончилась огромной клизмой для всех наших командиров, в основном из-за наших неаккуратно заправленных кроватей. У кого-то лучше, у кого-то хуже, а должно быть пусть безобразно, но однообразно. Поэтому перед нами резко была поставлена задача, научиться заправлять свои спальные места. Так как главный лозунг армейской учебы:- «Не доходит через голову, дойдет через ноги!». Мы попарно подняли свои двухъярусные кровати и вынесли их из казармы. Построились в колонну и, прихватив мебель, побежали вдаль. Километра через три, в степи, обнаружилась ровная площадка. Там мы по ниточке начертили план казармы, расставили свои кровати и стали учиться их заправлять. Раз десять повторили процедуру, пока Ярсак не кивнул благосклонно, но пообещал, что если небрежность повторится, то повторится и кросс с отягощением, но расстояние уже не будет таким мизерным. Побежали, побежали….

Кровати заправили, расставили, теперь скребем пол. Его еще мастикой покрывать и «Машкой» затирать. Дальнейшее помнится довольно смутно. В каком-то отупении, из последних сил, водим скребками по полу. Потом, то один, то другой боец валится на пол. Некоторые поднимались и снова скребли. Затем мне показалось, что начала мигать лампочка и очнулся я во временном медпункте, на кровати. Вместе со мной в ту ночь из нашей казармы унесли шесть человек. Раньше, конечно, была убыль личного состава, но не такими темпами! У всех подозрение на гепатит, теперь лежим и зреем. Тех, кто пожелтел, сразу увозят в госпиталь. Обычно долго никто не задерживался. День, другой и койка освободилась. Лежу уже третий день. Мордоворот в белом халате уже косо на меня смотрит и в глаза заглядывает, веко оттянет и заглядывает, думаю, хочет выгнать симулянта обратно в казарму. Больно уж часто удивляется тому, что я не пожелтел. Пока лежу и есть свободное время, нужно заняться своей ногой. Натер я левую ногу, еще, когда впервые бежали с аэродрома в часть. Так теперь и хромаю, даже привык уже. Незалеченная ранка подсохла и заражение пошло внутрь. Ахиллесово сухожилие в последнее время распухло и пульсирует, чувствовалось, что все там загноилось. Местные эскулапы доверия у меня не вызывали, поэтому раздобыл бинт и зеленку, она почему-то была синего цвета, решил сделать себе операцию. Обжег на зажигалке лезвие безопасной бритвы и, сев на ступеньки медпункта, начал себя потихоньку сострагивать, срезать ороговевшую кожу. Справился. Не ожидал, что столько гноя будет. Продезинфицировал и даже засыпал каким-то порошком, вроде стрептоцида, все замотал и пошел дальше отсыпаться. Странно, но прихрамывал я еще месяца два, хотя нога уже не болела.

Выгнали меня через неделю. Нога уже зажила, да и отоспался за это время. Почему не пожелтел, не знаю, может организм с заразой справился, может форма болезни безжелтушная. Не знаю, но симулировать мне даже в голову не приходило.

В батарее истерика уже улеглась, но пехоту в соседних казармах чихвостить, еще не перестали. По крайней мере, разведроту вообще на улицу переселили, рядом с казармой. Расставили кровати с тумбочками в заснеженном поле, так они и спали ночью.

В субботу нам пообещали баню, мол, наладили подогрев воды и будет нам счастье. Ну, что же, это счастье я никогда не забуду. Во первых, подогрев воды, это не прогрев всей бани и температура в душевой была чуть выше чем на улице. Во вторых, вода горячая была, но в дальнем углу и без смесителя, там шел крутой кипяток. В третьих, тазиков не было, не было вообще никакой посуды и на помывку дали тридцать минут. Помылся я из мыльницы, в которой смешивал кипяток и холодную воду. Обливался, намыливался и скреб себя той же мыльницей…. Бегал к крану с кипятком, раз десять, хотя смывать мыло, все равно пришлось холодной водой. Время вышло, и сеанс счастья закончился.

В столовой сейчас чай из верблюжьей колючки варят. Для живота, говорят, полезно. Хотя основное меню не изменилось. По-прежнему в почете рыба минтай. На завтрак минтай томленый, чай из колючки, кусочек масла и хлеб. На обед уха и минтай томленый, хлеб и чай. На ужин опять минтай, хлеб и чай. Уха отличалась от других блюд, только большим количеством воды и кусками оберточной бумаги, которую повара-срочники даже не удосуживались снять с блоков замороженной рыбы, перед тем как кидать ее в котел. Не знаю, почему бумага попадалась только в ухе, «изюминка» рецепта, наверное. Ну и кости, огромное количество острых костей во всякой рыбе, но всем очень хотелось кушать, и печально обсасывали этот «кактус».