Игорь Кузнецов - Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

Утром, после завтрака, собрались, экипировались и побежали строиться для марш-броска за территорией полигона.

— Кузнецов, стоять! Собери автоматы и догоняй строй.

Ярсак, постоял, покачиваясь с носков на пятки. Поморщился всем лицом, и зыркнул глазами из под надетой на брови фуражки.

— Когда нагонишь колонну, передашь стволы Михайлову, он распределит. Бегом!

Вот это подстава! Восемь автоматов, которые остались после госпитализированных с гепатитом бойцов. Это же больше тридцати килограммов лишнего веса! Я же помру, пока добегу! У нашего, излишне харизматичного, лейтенанта хватит юмора, чтобы начать отсчет времени с моего старта. Пришлось поторапливаться. Когда нагнал своих, я полностью сдох. С меня сняли даже мой автомат. Тяжело топая в общей массе, немного оклемался и забрал свой ствол. Тяжело, очень тяжело, недаром в солдатском фольклоре эта дистанция имеет свое название: — «Нас много на каждом километре». Бег на три километра: — «Никто не хотел умирать»….

Как-то добежали все. Следующую неделю отмывались, очищались, даже в кинотеатр городской нас сводили. Зал был целиком арендован под нужды учебного полка. После торжественной и прочувственной речи командира полка нам все-таки продемонстрировали какой-то фильм. Не помню, что показывали, тупо проспал. Зато помню, что назад, в казармы, мы шагали по городу в колонне и под марш «Прощание славянки», в исполнении духового оркестра. Великая все-таки музыка! Столько лет уже существует, а мобилизует не хуже допинга.

Борьке дали увольнительную на несколько дней. Ходит по Фергане с отцом и пловом с мантами отъедается. Завидую жутко, но ночует он все равно в казарме. Приносит нам всем всякие вкусности. Завтра отец его уезжает, а мы к прыжкам готовимся, парашюты укладываем, а он его проводить уже не сможет. Печалька в глазах….

Встряска от приезда родных, получается знатная, но нервничать нужно поменьше, а то Борька мне чуть катастрофу не устроил. Вернее нам….

Прыгали опять с рампы. Шел я опять за Борькой. Купол раскрылся, и я в тишине спускаюсь. Вдруг, слышу панический вопль Борьки.

— Тяни задние!!!

Автоматически подтягиваюсь на задних стропах, хотя никого впереди не вижу.

— Тяни задние!!!

Голос ближе, но может он выше меня, и я его просто не вижу. Тяну, как мне велят.

Тяни задние!!!!!!!

Голос совсем рядом! Перекрещиваю руки на стропах и разворачиваюсь…. Успеваю растопыриться в виде буквы «Х» и влетаю Борьке в купол. Отталкиваюсь от, пока еще упругого шелка руками, и успеваю разойтись, пока купола не погасли. Очень опасная ситуация, хорошо, что я еще ногой за стропы не зацепился….

— Борька! Ты, что творишь?!!!

— Заклинило меня почему-то…. Перепутал, хотел крикнуть, чтобы тянул передние….

Наш «косяк», похоже, не заметили. Ярсак, по крайней мере, ничего не сказал. Сообщил только, чтобы с утра были готовы к погрузке и взяли все необходимое…. И специально, для меня.

— Кузнецов! С тебя, проволока для закрепления машины на платформе.

Вот интересно, где бы я брал это, если бы ранее не заметил, что недалеко столбы к пасынкам прикручивают….

Сидим, свесив ноги, в проеме открытой двери нашей теплушки. Поезд стоит уже около часа. Вчера загрузили наше изделие «2С9» на платформу. Взводный лихо заскочил по сходням и развернулся на 90 градусов. Опустив машину почти на днище, Ярсак захлопнул люк и стал руководить процессом закрепления «НОНы» для транспортировки. Вбили клинья под гусеницы, и в отверстия на платформе пропустили несколько раз мягкую железную проволоку, продев ее в проушины на броне. Ломиком сделали скрутку, чтобы проволока натянулась, и машина жестко встала на платформе. Надели брезентовый чехол и повесили на ствол бутафорский крюк. Все! Теперь мы сопровождаем какой-то подъемный кран, а не самоходку.

Быт у нас в пути довольно незамысловат. Сделали в самом темном закутке лежанку и застелили ее матрасами. Темный закуток, это потому, что там дыр поменьше, и не так сквозит. Поставили маленькую чугунную «буржуйку» и постоянно топим эту прожорливую… короче, очаг. Дров постоянно не хватает. Выскакиваем по очереди, на каждой остановке и рубим кусты под насыпью. Борька таскает ветки, а я рублю их в вагоне, сантиметров по тридцать, чтобы в печку вошли. Потом меняемся.

Живем в «теплушке» втроем: я, Борька Введенский и Михайлов, наш сержант. Ярсак где-то впереди обосновался, там условия цивилизованнее, но постоянно нас навещает. Мазуров слинял сразу после погрузки, его мама увела. Пообещала взводному, что в Чирчике ее «сыночка» обязательно будет. Видимо, хороший бакшиш Ярсаку отломился, да и уходит он от нас после поездки. В спортроту его переводят, наверное, тоже мама постаралась. Суперпробивная и энергичная дама. Ведь этот перевод, его точно от Афгана отмажет….