Мати Унт - Осенний бал

В то же самое время в Китае произошло землетрясение. В Гватемале, на Кармадечских островах и в Триоле они уже были. В Бейруте уничтожен лагерь палестинцев, убито несколько десятков тысяч человек. В Эстонии в этом году землетрясений не было. Зато телевидение устроило конкурс, чтобы отыскать новых эстонских писателей, потому что их число начало убывать, — до сих пор малый народ как раз мог гордиться большим числом писателей. Однако не все еще было потеряно: на призыв телевидения откликнулось 296 молодых писателей, из них 18 % юноши и 82 % девушки.

За городом на пустыре воздвигли группу художественных объектов, возбудивших всеобщий интерес. На открытии играл ансамбль Свена Грюнберга. Ээро тоже был на открытии. С интересом разглядывал он вкопанные в землю трубы, выкрашенные в красную полоску. Отметил движущиеся и вибрирующие объекты. Некоторые из них издавали определенные звуки. Ээро, с его восприимчивой натурой, они внушали чувство естественности и свободы. Разглядывая фонтаноподобный объект, выбрасывающий струю настоящей воды, Ээро испытал непреодолимое желание реализовать это новообретенное чувство внутренней свободы в виде естественного внешнего проявления, напиться прямо из притягательного носика этого объекта. Что он и сделал, но после этого поток воды уменьшился и вместо фонтанчика из объекта потекла тонкая струйка. С запозданием Ээро догадался, что в объекте использован замкнутый поток, к водопроводной сети объект не подключен. Так что своим естественным поступком Ээро нарушил естественную работу объекта. Между Ээро и новым искусством образовалась какая-то трещина, когда он возвращался по проселочной дороге домой в город.

Сам Ээро был поэт. Он писал стихи, но не знал, кому. Вот и в статье было сказано, что в его стихах зачастую отсутствует адресат. Это его всерьез огорчило. Безадресное существование отнюдь его не привлекало. На улицах было полно людей, но Ээро не осмеливался спросить у них, читали ли они его стихи и что о них думают. Он боялся услышать отрицательный ответ.

6 июля исполнилось 500 лет со дня смерти немецкого математика и астролога Региомонтана. Астрологии Ээро не знал, правда, один раз в университете попытался было познакомиться с ее основами, но бросил. Так что этот юбилей, такой значительный день для некоторых, ничего ему не говорил.

Он жил в центре Мустамяэ, на шестом этаже большого панельного дома среди других таких же домов, в одном доме вместе с несколькими сотнями других людей. Он их не знал, за исключением некоторых, внешне более интересных, своеобразных индивидуумов, запомнившихся ему на улице у дома, во дворе либо в лифте. (С одной супружеской парой он однажды на два часа застрял в лифте, испытал вместе с ними недостаток воздуха и острую необходимость по малой нужде, что еще хуже). Все эти псевдознакомые и его тоже знали в лицо, но внешне это никак не выражали, и Ээро отвечал им тем же. Был, правда, один особенно симпатичный старик, с которым Ээро начал было вежливо здороваться, сам не зная почему, но старик оказался подозрительным, не отвечал, и Ээро тоже скоро перестал здороваться — к чему хорошего старика пугать своими приветствиями?

Так что свое окружение Ээро воспринимал скорее как некий пейзаж, наполненный движущимися фигурами.

Но и жизнь порой давала о себе знать. Время от времени раздавался крик, один человек окликал другого. Пролетал низко самолет, мигая огнями. Но район был все-таки тихий. Большая магистраль проходила за домами, и шум моторов сюда не доходил. Зимой становилось совсем тихо, потому что дети сидели дома. Порой, открывая окно, Ээро чувствовал запах человека. Когда в квартире под ним открывали окно, оттуда доносились запахи тепла, парфюмерии, супа. Там кто-то жил. И это все, что о нем было известно. И за стеной кто-то жил, и наверху тоже. Но все они были тихие. Ээро заметил, что люди вообще ведут себя относительно тихо. Кричат они редко. Внизу, например, за стеной, и вверху никто еще никогда не кричал, ни разу. Панельные дома были огромные, но Ээро полностью соглашался с французским философом Гастоном Башляром, что эти дома хоть и велики, но никак не скажешь, что они высокие, потому что в них отсутствует вертикальное измерение, одна из важнейших вещей, которая вообще дом делает домом. В них нет и подвала, где бы бегали крысы, ползали змеи, драконы и прочие квазиреальные и хтонические существа. Нет в них и чердаков, где близость неба пробуждает возвышенные мысли, где в каморке под крышей обитает свободный дух. Просто квартиры, поставленные одна на другую. А поскольку эти дома компактны и замкнуты, они никак не зависят от окружающей среды и не имеют связи с космосом. Стены этих домов не сотрясаются от ураганов. Грозы не могут сорвать с них крыши.