Али Смит - Зима

— И в душé тоже, — говорит Люкс.

— Она очень чуткий человек, — говорит Арт.

— Живет здесь где-то неподалеку, — говорит Айрис. — Рядом с домом. И, раз уж зашла речь о доме, сегодня утром я прогулялась в деревню. Я видела на улицах много людей с каменными лицами. Думаете, хоть кто-то поздравил меня с Рождеством?

— Наверное, все еще помнят тебя по 70-м и подумали: «Боже, она вернулась», — говорит его мать.

Айрис снова беззаботно смеется.

— Но я все равно переживаю за старую Англию, — говорит она. — Сердитые угрюмые лица, словно карикатуры из какого-то жутковатого комедийного шоу. Зеленый неприглядный Альбион [44] Искаженная цитата из стихотворения У. Блейка «Иерусалим» (1804). .

— Ты и тогда за Англию переживала, — говорит его мать. — Ядерная война. Ну и что, была она? Не было ее.

— Просто то, что произошло в Гринэм, изменило мир, — говорит Айрис.

— Моя сестра всегда набивала себе цену и охаивала нашу страну, — говорит его мать. — Она всегда любила перекладывать вину за несостоятельность собственной жизни на других. Но Гринэм… Изменил мир… Невероятная гордыня. Возможно, гласность. Чернобыль. Но Гринэм? Подумать только. Я сдаюсь.

— Мы сдались, отдали всё, — говорит Айрис. — Родной дом. Любимых. Семьи. Детишек. Работу. Нечего больше терять. Так что мы, конечно, победили.

— В то время моя сестра была помешана на запрете бомбы, Шарлотта, — говорит его мать.

— Все мы на чем-нибудь помешаны, — говорит Айрис. — У всех у нас свои видения.

— И расхождения, — говорит Люкс.

— Мы все должны были погибнуть , — говорит его мать. — Ну и что же в итоге? Выходит, все-таки не погибли. Ядерная катастрофа.

Она презрительно фыркает.

— Мы пока еще не выбрались из трясины, — говорит Айрис. — Посмотрим, как глубоко погрузит нас в нее новейший лидер свободного мира на сей раз.

Его мать встает. Она поднимает стул и разворачивает его в противоположную сторону. Снова садится на него лицом к стене и спиной к сидящим за столом.

— Решила снова взять все под контроль, Соф? — говорит Айрис.

— Просто… э… поразительный сон, — говорит Арт. — Хотите — верьте, хотите — нет, я был…

— Возьмите под контроль свои зубы, — говорит Люкс. — Видела в рекламе по телику. Или еще: возьмите под контроль свои счета за отопление. И еще: возьмите под контроль свои железнодорожные тарифы. Еще автобусные маршруты — возьмите под контроль свои автобусные маршруты. Было написано сзади на автобусе.

— Самое смешное, — говорит Айрис, обращаясь к спине его матери, — когда я рассказала отцу о том, что вырезала картинки с конверта пластинки для твоей комнаты будущего, он совершенно не рассердился. Только смеялся и не мог остановиться.

Теперь спина его матери пышет такой злостью, что она, кажется, способна заполнить собой весь дом.

— Нашему отцу был бы противен этот референдум, — говорит Айрис. — Может, он и бывал порой придурковатым старым расистом, но с ходу распознал бы всю бесплодность этой затеи. Он посчитал бы ее беспрецедентно дешевой.

— Ты ничего о нем не знаешь, — говорит его мать. — У тебя нет права говорить ни о ком из них.

— Забавно, что вы упомянули Фрейда, — говорит Арт (хотя никто Фрейда не упоминал). — Сон, который я видел этой ночью… Проснувшись сегодня утром, я, как ни странно, произнес вслух фамилию «Фрейд».

Он завелся. Не желает признавать, что его перебили. Рассказывает им весь сон целиком.

После того как он заканчивает, наступает пауза, как если пересказываешь кому-то свой сон, а этот человек перестал слушать несколько минут назад и уже думает о чем-то другом. Его тетка смотрит на стену, где раньше было окно. Его мать повернута спиной. Но Люкс, которая скатывала из хлеба шарики и выстраивала их в боевом порядке вокруг своей мелкой тарелки, словно пушечные ядра вокруг замка, говорит:

— В этом сне власти предержащие превратились в цветы предержащие.

— Ха! — говорит Арт.

Он смотрит на Люкс.

— Как ты прекрасно выразилась, — говорит он.

— Прекрасно, — говорит его мать, обращаясь к стенке. — И правда хорошо сказано, Шарлотта. Красота — вот подлинный способ изменить мир к лучшему. Сделать мир лучше. Во всей нашей жизни должно быть гораздо больше красоты. В прекрасном — правда, в правде — красота [45] Дж. Китс, «Ода греческой вазе». Пер. Гр. Кружкова. . Липовой красоты не существует. Потому-то красота так сильна. Именно красота умиротворяет.

Айрис снова хохочет во все горло.