Робин Слоун - Закваска

— Я увидела твое сообщение в рассылке, — сказала она, — и… я вот что подумала. Мы можем пропустить твою закваску через секвенатор. Узнаем, из чего она.

Я подумала, что ей просто нужен предлог, чтобы запустить свою супермашину. Я вспомнила, как она описывала процесс — клетки измельчаются, а потом можно прочесть содержание их внутренностей. Но что мне дадут знания об ее мертвом ДНК? Мне нужно было понять причины ее странного поведения сейчас.

— Я подумаю, — сказала я. — Спасибо большое, что предложила.

— Пожалуйста, скажи, что надумаешь. И заходи как-нибудь попробовать новую партию. Стало лучше! Я так думаю. Прогресс есть.

На моем рабочем месте ничего не происходило. Тесто теперь поднималось очень-оченьочень долго.

Я встала со складного стула.

— А можно я сейчас попробую?

На рабочем месте Джайны Митры я вгрызлась в батончик из новой партии. Он и вправду меньше лип к зубам, но теперь у него появился сильный металлический привкус — очень неприятный, как бывает у крови. Меня передернуло, и я увидела в ее глазах разочарование. Она тоже откусила от батончика и выругалась.

— Что-то изменилось! Вчера он был другой на вкус…

— Ты поставила себе правда очень сложную задачу, — сказала я. — Изобрести что-то совершенно новое. А мы, все остальные, просто берем готовое и… немного улучшаем. И даже это не всегда удается.

Джайна Митра кивнула с отсутствующим видом.

— Может, проблема в молибдатах…

Я направилась к Назу в кофейный бар и попросила стакан воды, чтобы прополоскать рот, а потом села за длинный стол и стала проверять почту. Ответы на мой запрос приходили и приходили, и все были на редкость единодушны.

— Поговори со Стивеном Агриппой.

— Спроси Агриппу.

— Агриппа, который делает сыры.

— Агриппа знает про микробы больше всех.

— Агриппа, он наверху, на летном поле.

— Агриппа, у которого козы.

От: Бео

Что было дальше? М. протиснулся в узкую расселину и словно попал в свою мечту. Внутри пещеры росли огромные грибы, с ножками в обхвате как стволы деревьев, их усики и прожилки трепетали, а ветер насвистывал тихую мелодию (запомни это!).

М. знал, что грибы могут оказаться ядовитыми, но разве у него был выбор?

И знаешь что? Они оказались великолепными! Плоды пещеры поддерживали в нем жизнь.

Недели спустя к огромному скалистому острову подплыл остроносый корабль — так близко, что М. сумел подать ему сигнал, размахивая руками на вершине, с которой еще недавно собирался сигануть вниз. Когда корабль подплыл ближе, он влез на борт, и… его тут же снова взяли в рабство. Он никому не рассказал ни о пещере, ни о своей находке.

Через пять лет его отпустили на волю, а еще через пять лет он купил свой собственный корабль — старый и прохудившийся, но достаточно большой, чтобы вместить не только его семью, но и семьи тех, с кем он греб на лодке и страдал плечом к плечу.

Думаю, так оно и было.

За старыми ангарами оказалась заброшенная взлетная полоса — асфальт потрескался, зарос высокими травами, густыми кустами с серо-зелеными листьями и ярко-белыми цветами. На краю летного поля скучилось несколько приземистых округлых бункеров, а дальше виднелась только темная вода.

Я взяла с собой немного закваски в горшке Беорега, и теперь несла ее по этим странным местам, а у моих ног лежала Мэрроу-Фэйр.

Молодой человек и альпака стояли вдали и приглядывали за своим стадом.

Я медленно пошла к ним; они оба смотрели, как я шагаю по бетону.

— Стивен Агриппа? — спросила я, подойдя поближе. — Мы с вами уже однажды встречались… Ну неважно. Я работаю на рынке, — я туповато указала рукой в землю. — Все сказали, что мне нужно с вами посоветоваться.

Мужчина медленно кивнул.

— У меня тут кое-что странное, — сказала я. — Это закваска, но она не… Эй!

Одна из коз стала глодать мою штанину. Я отскочила. Агриппа рассмеялся — его смех напоминал раскатистый высокий лай.

— Ну давай, — сказал он. — Показывай свою странную закваску. И не бойся Геркулеса, он клевый.

Голос у него был надломленный и визгливый. Он развернулся и потопал прочь. Я последовала за ним, обходя голодную козу и бдительную альпаку по имени Геркулес.

Агриппа вел меня к одному из бункеров — просевшему и окруженному густыми зарослями сочно-зеленых и ржаво-красных растений. Фасад его напоминал белый полумесяц. К нему привалился ветхий фургон с навесом с одной стороны.