Елена Блонди - Ателье [СИ]

— Да я!..

Даша хотела сказать. Нет, крикнуть. Ведь спать не могла, мучалась, было ей тошно и больно. А он, этот! Этот! Нет, не крикнуть — кинуться на него, с кулаками прям, вот сейчас…

Но не успела. С глухим пластмассовым треском из боковой витрины вывалился Данила, спланировал на куске прозрачного пластика в сугроб. И, размахивая рукой с зажатым в ней белым длинным предметом, выкарабкался, топча визжащее стекло. Оскальзываясь, давя пластик ботинками на длинные блестящие куски, выбрался из снега и рванулся к Олегу, опуская ему на голову — голую пластмассовую ногу от манекена.

— Нога! — заверещала в разбитой витрине Элла, напяливая на себя балахон, — милиция! Нога! Моя!

— Пошел на хуй! — грозно завопил Олег, падая на бок и откатываясь к сетке-рабице. За сеткой радостно и зло залаяли лохматые собаки, гремя жестяными мисками. Выглянул из разбитой дощатой хижины сторож, и быстро выбежал, на ходу надевая старый тулуп, остался смотреть, покрикивая на собак.

— Ты это кого? Послал? — хрипел Данила, наваливаясь на соперника, — козел…

Два неуклюжих от зимней одежды тела покатились, звеня сеткой и ударяясь о столбики. Сторож, приплясывая, на всякий случай грозно заорал. А из дверей подъезда, визжа, выскочила консьержка.

Даша ахнула, кинулась вслед за катящимся клубком, и, не разбирая, стала колотить по плечам и спинам кулаком с зажатыми в нем деньгами.

— Ес-ли ты еще раз… Сю-да, — приговаривал Данила, пиная Олега коленом под ребра, — к ней если хоть раз…

И замолчал на полуслове, получив удар в нос. Олег, тяжело дыша, вскочил, поднял ногу, целя ботинком в голову соперника. Даша налетела на него и повисла, цепляясь за плечи.

— Скотина! Не тронь!

Олег отшвырнул ее и тут же упал сам, когда Данила вцепился ему в ногу и дернул.

— Милиция! — верещала замотанная в балахон Элла, выбегая на крыльцо с рукой от манекена, — арестуйте!

Вслед за ней выскочил Саша и понесся к дерущимся, расшвыривая комья снега дорогими туфлями. Оленька на крыльце разрыдалась, ломая руки. Юбка, наметанная по бокам, сползала на худые коленки.

— Ага! — весело заорал Саша, врезаясь в пыхтящий клубок, и стал сажать удар за ударом, не слишком разбираясь, кому попадает. Олег завопил и откатился, придерживая ухо. Ящерицей отползая к кустам, вскочил и, прихрамывая, обежал подальше сопящих бойцов. За ним по снегу тянулась цепочка алых пятен. Оглянувшись на нее, Олег всхлипнул и, нагнувшись, подхватил раскрытую коробочку, зашарил по снегу, разыскивая выпавшую сережку.

— Придурки. Козлы. Да пошла ты… Дура!

Выкрикивая, запихивал в карман фамильные драгоценности. Данила, отцепившись от повисшего на нем Саши, в два прыжка настиг его и повалил наземь.

— Ду-ра?

Вопрос сопроводил еще один удар, и Олег снова свалился на снег, прикрывая голову руками. Коробочка упала рядом. Данила выпрямился, хрипло дыша и, оглядывая поле боя налитыми кровью глазами, проревел что-то нечленораздельное.

— Щас бить себя кулаком. В грудь, — взволновалась Алена у окна, — я в телевизоре видела. Бибиси, про горилл.

— Я! Я тоже! — подскакивая среди швейных машин, закричал Миша и благоразумно добавил, торопясь к выходу, — пока ментов нет.

Но вместо милиции к битве подоспела Эллочка, беспорядочно размахивая пластмассовой рукой.

— Сволочи! Моя витрина! Вы мне! Заплатите!

Пластмассовая рука треснула Данилу по спине и, пискнув, воительница свалилась, когда он, отмахиваясь, как от комара, попал ей по щеке разбитой в кровь ладонью. Саша, снова радостно зарычав, кинулся на помощь даме, летя по воздуху наискосок, как супермен. И Данила пал рядом с Эллой, вырубленный, наконец, мощным ударом в челюсть.

Подбежавшая Даша бросилась на коленки, подхватывая голову своего героя.

— Дани? Даничка! Ой, Данилушка мой, ы-ы-ы, — по-бабьи запричитала в лицо с обморочно закрытыми глазами.

— Так ему и надо, — сидя поодаль и осторожно крутя головой, отозвался Олег. Даша немедленно прекратила крик и выпрямилась. Олег замолчал и на всякий случай отполз подальше. Не вставая, сжал коробку в грязной руке, и с ненавистью глядя на Дашу, хрипло выругался.

— Да заткнись уже, — велел Саша. Он стоял, покачиваясь, рядом всхлипывала Оленька в сползающей юбке.

Под разноголосый лай собак и улюлюканье ушибленного в капот случайного автомобиля, от крыльца бежал опоздавший Миша, таща аптечку, в которой мирно доживали свой век таблетки анальгина и зеленка. За ним неслись остальные зрители в наспех наброшенных куртках и пальто.