Елена Блонди - Дзига [СИ]

Она запнулась, как давеча ее собеседник. А он снял очки, удивленно глядя на ее горящее лицо своими непонятного цвета глазами.

— Вы чего застряли? — сбоку над козырьком замаячила лохматая башка Дзиги, он топтался, цепляясь за острые края камня, — мы там уже все приготовили, у Лары нож в зубах, ласты на лапах. Прятайтесь, рыбы и ракушки!

— А консервы? — с облегчением удивилась Лета, — ты пожрать хотел, вечно голодный Дзига.

— Перехотел. Пошли, скорее, будешь руководить, мы же в первый раз.

Темные глаза блестели так, что двое на обрыве переглянулись и рассмеялись. Осторожно спускаясь и подавая Лете руку, Саша сказал:

— Я тоже в первый раз. Когда маленький был, на море ездили, то сидел у костра, ел. Но не ловил.

— Драть. Это называется — драть мидии, Саша. И сейчас мы будем их драть, а после жарить на костре.

Саша протянул руки, и она спрыгнула на песок. Улыбнулась — ребята уже стояли, переминаясь с ноги на ногу, шлепали по мелкой воде цветными ластами и пялились на них круглыми стеклами прозрачных масок.

— Командуйте, Лета-охотница, — согласился и тоже подхватил с песка синие длинные ласты.

А потом все было именно так, как надо. Соленая вода, щиплющая губы и веки, солнце, обжигающее голые плечи. Ссадины на пальцах, потому что перчаток взяли две пары, а ныряли все четверо. И маленький невидный, но злой прозрачными языками костерок, упрятанный под ржавый лист, который Лета отправила разыскивать Дзигу по кустам, и тот, горланя, приволок, стукаясь о железные острые края голыми коленками.

Шипели на листе сизые с черным раковины, медленно открывались, показывая желтые комочки упругой мякоти. И как положено, Лета гордо съела парочку мидий сырыми, под восхищенное взвизгивание Лары специально шумно всасывая дрожащие белесые обрывки соленого мяса. Ели, закусывая мгновенно обветрившимся хлебом, пили воду из пластиковых стаканчиков. И когда рядом с костром выросла гора пустых скорлупок, Дзига погладил себя по животу, улегся, подтягивая рюкзак, достал купленные в магазине консервы. Под смех Лары передал их Саше, и тот вскрыл четыре банки ножом.

— А что, — возмутился Дзига, скребя звонкую жесть пластмассовой ложкой, — сама сказала, я расту, мне надо жрать, я Дзига лев. Зато теперь можем, сколько хочешь валяться, а не бежать к ужину в поселок. Еще купнемся. И даже поспим, вон самая жара началась.

— Последний автобус в одиннадцать, — сказала Лара, она сидела рядом с мальчиком, обняв покрасневшими руками коленки, на одной — свежая ссадина, — я смотрела расписание.

Искоса глянула на Лету, и быстро отвела зеленые глаза — смотреть, как солнце мельтешит в ряби, окружающей края большого камня.

Да, подумала Лета, правильно смотрит, ведь нам неважно, когда последний автобус. Идет Дзигина игра, и моя. Мы можем в любую секунду встать, а оглянемся уже в городе, который отсюда за триста километров, в его зеленом мягком ноябре. Застегнем куртки и пошлепаем под легким осенним дождем домой. Я к своим котам и маме, Дзига в комнату на маяке. А они — к суровой Варваре Павловне, мимо злого кобеля на цепи.

— Сюрпрайз! — пропел Дзига и поднял в загорелой руке пластиковый стаканчик, — для вас купили!

Лета приняла стакан, исходящий резковатым хмельным запахом.

— Вино? В такую жару. Не обязательно было.

Дзига сел, скрещивая ноги. Подал второй стаканчик Саше.

— Не понимаешь. Я бы и не доставал из рюкзака. А вы все — вы да вы. Хлопнете глоток на брудершафт и хватит.

Держа вино, Лета растерянно обозлилась, вежливо улыбаясь Саше. Не кот, а просто медведь какой-то! Не терпится ему их сосватать. Блин и блин, вроде как Лета просила и ждала с трепетом.

Лара, поднимаясь, тронула мальчика за плечо, быстрым движением, будто лапкой коснулась.

— Пойдем поплаваем.

Дзига шел неохотно, оглядывался, а она мягко подталкивала его в спину.

Саша прокашлялся. Стаканчик держал наискось, розовое вино стояло в нем светлой диагональю.

— Не нужно злиться. Он мальчик хороший, это видно. Добрый.

— Это мой младший брат, — спохватившись, невпопад ответила Лета. И поправилась, — не родной, кажется, четвероюродный, да то не важно.

— Конечно. Но мне, правда, надоело выкать.

Переполз ближе и согнул руку, подставляя. Лета просунула свою под горячий локоть. Касаясь плечами, выпили теплое вино. Сюрпрайз, улыбнулась она про себя, а мог бы в воду сунуть, охладить, но прятал, чтоб не увидела.

Сашино лицо было рядом, так близко, что снова не понять — а какое оно. И Лета просто церемонно подставила губы, а он коснулся их своими. Опустили, расцепляя, руки, одновременно отклоняясь друг от друга.