Елена Блонди - Шанелька и Крис [СИ]

Шанелька любила московский октябрь. Зеленую еще, сочную траву, усыпанную желтыми листьями, и то, как они ложатся на блестящие автомобили, отражаясь в цветном глянце. Сейчас, глядя в окно автобуса, она вспоминала те свои октябри, в которых уходила от людей, выискивая тихие улицы в подмосковном небольшом городе, как смеялась Крис — все ближайшие к столице города на самом деле спальные районы мегаполиса, и найти тишину оказывалось несложно, утром все ехали в центр, оставляя октябрь в его мягком осеннем одиночестве. Шанелька тогда работала дома, могла не толкаться в транспорте, так что, выходила по домашним делам, выбирая переулки и тупички, где почти никого, только она, неяркое солнце и эти вот ослепительно золотые клены, теряющие свои драгоценные листья. А еще у нее был свой личный кусочек неба. Кусище. За их улицей и парой переулков начинался огромный пустырь, отделяющий город от дач и небольшого совсем поселка. И неба на пустыре, заросшем травами, среди которых носились собаки и торчали их зевающие владельцы, было больше, чем трав, тропинок и маленьких тайных овражков с песчаными обрывчиками. Небо там было не только осенью, Шанелька ходила к нему и весной, следя, как заполняется отдыхающая земля маленькими зеленями травок. И зимой, когда закаты случались почти днем, не успеешь, уже и темнота, а успеешь, в небесах развернется грозное от огромности действо, мешая света с багровыми тучами и горами сахарных облаков. После, вернувшись домой, в Керчь, туда, где небо свободно отражалось в степи и в морской воде, Шанелька вспоминала заброшенное поле с благодарностью. Как хорошо, что прогулки к небу были так рядом с панельными многоэтажками, и как же прекрасно, что не исполнились ее страхи: не случилось ей увидеть, как просторный кусок земли, полный трав, разроют экскаваторы, готовя котлованы для новостроек.

И еще она была благодарна Крис, за те медленные прогулки в самой Москве, когда и там они, нырнув в узкий проулок, вдруг в самом центре оказывались на почти безлюдной, сказочно тихой улице, с набережной, запечатанной в бетонные берега, с парком, полным старых деревьев. Удивительно, думала она тогда, идя к мраморному фонтану, чертящему сумрачный воздух над чашей сверкающими рассыпчатыми вервиями воды, так удивительно, столько людей, но все они копятся в одних и тех же местах, а рядом — такая тишина. Интересно, есть ли такое сейчас? Или народ, стремящийся в мегаполис, уже заполнил его и переполнил, переливаясь через края людных улиц и площадей. И очень хорошо, что теперь ей не нужно выискивать для себя тут отдохновенное одиночество. Его можно вкусить и дома. Конечно, летом на юге полно отдыхающих, но пришла осень и еще недавно людные места снова принадлежат Шанельке. И котам.

А тут, ладно, пусть тут будет народ, разный, я буду смотреть на людей, их лица и одежды, и это меня отвлечет, решила она, гуляя с Крис по Арбату, новые впечатления тоже нужны, и та суматошная энергетика, которая тугой волной идет от толпы, я приму и ее. Хорошо, что это не успеет меня утомить.

— О! — сказала Крис, прерывая благостные мысли подруги, и отодвинула высокий стакан со свежевыжатым соком, чтоб удобнее смотреть в стеклянную стену-окно небольшого кафе, — какие люди. Кажется, нас заметили и кажется, люди идут к нам. Чего ты морщишься? Улыбнись.

Шанелька вздохнула, расставаясь с плавными мыслями. Так хорошо сидели, так мирно, молчали вместе, усталые после нескольких часов пешего хода по окрестностям Красной Площади и Арбата. Ели всякое вкусное, теперь вот пьют не менее вкусное.

Она скорее глотнула из своего стакана любимого сока. Грейпфрут, горьковатый, приятный. Дорого, но разок можно. И вдруг сейчас придут мешать.

За белыми большими буквами, начертанными по стеклу, приближалась мужская фигура, кто-то высокий, в расстегнутом длинном плаще.

— Узнала? — спросила Крис, поправляя волосы.

— Нет, — Шанелька поспешно допила вкусный сок.

Мужчина уже входил в двери, на миг пропал в полумраке и бликах, и явился совсем рядом, склонил голову в туго зачесанных светлых волосах стального оттенка, забранных в хвост.

— А… — сказала Шанелька, краснея от первой мысли, которая мелькнула в голове.

Она его узнала, по фотографии, присланной Крис. Как та говорила? Азанчеев кто-то там Аксенович (интересную фамилию и интересное отчество Шанелька запомнила слету), генеральный директор или зам директора чего-то там столичного. И узнав, не могла не подумать о пирсинге господина директора, которым он так поразил их в летнем Коктебеле, где вместо нынешних прекрасно сшитых брюк носил даже не плавки, а какую-то набедренную повязку. Когда носил.