Елена Блонди - Прогулка [СИ]

Но сейчас жизнь Киры так изменилась, что все чаще ей хотелось кому-то рассказать, спросить совета. И поступить согласно ему, сваливая с себя хоть часть ответственности за происходящее. Но кто выслушает, не усомнившись в ее рассудке? И кто посчитает рассказанное настолько реальным, что даст совет, настоящий, нужный. А не посоветует напиться успокоительных таблеток или обратиться к врачу.

Илья? Совсем земной мальчишка, у которого в силу возраста белое и черное еще не расслоилось на множество пограничных оттенков. Максималист, не уходящий в нематериальное. Хотя при этом большой романтик. Но ему наплевать на то, что тут противоречие, не склонен он копаться в себе и в других.

— Расскажи, — часто просила его Кира, — что там сегодня, что было интересного?

А он пожимал широкими плечами. Ее интерес к подробностям удивлял, и если не происходило что-то из ряда вон, то и не знал, о чем рассказывать. А ее интересовало все, и внешность друзей, и запахи в машинном отделении, и дорога в маленький рыбколхоз, где у причала стояли рыбацкие суденышки.

Да еще, имеет ли она право нагружать мальчика своими тягостными взрослыми переживаниями? Кто знает, что суждено ему в будущем, которого у него побольше, чем у взрослой Киры.

Светильду и маму не берем, решала Кира, шагая дальше по светлой воде, причины уже называла. Одну не хочется волновать, другая чересчур сурова к странной одинокой дочери.

Есть еще Пеший. Наверняка, он поймет. Правда, совсем непонятно, хороший ли он человек, а это, думала Кира, сейчас очень важно. Хватит с нее умников, умеющих оторваться от реальности, унося в полет свое черное сердце. Нет, Пешему можно довериться, только поняв, светлая ли у него душа.

Она подняла голову, щурясь на уходящую вдаль полосу прибоя. Левая сторона полосы состояла из яркого желтого песка, средняя, которая под ногами — из кружева белейшей пены, а справа тянулась бесконечная синяя зыбь. И далеко впереди, на фоне размытых маревом бледных холмов, ограничивающих залив, белела яркая точка идущего навстречу человека. Навстречу, потому что становилась немного больше.

Возьму и спрошу, вдруг подумала Кира, шагая чуть быстрее и придерживая легкую юбку, чтоб не путалась в коленях. Вот кто угодно это пусть, трону за руку, остановлю. И расскажу, в какой переплет попала. Пусть выслушает, кивнет, скажет в ответ любые слова. От них и буду танцевать.

Даже в обычной реальности есть такие способы, утешила Киру пришедшая следом мысль. Девчонки гадают, раскрывая книгу и отыскивая загаданную строку. Ищут в случайных словах смысл, указание. Это было забавой, а тут, в сплетении миров, сработает как надо, по-настоящему.

Фигурка медленно вырастала. Тонкая, с плечом, опущенным под тяжестью сумки. Узкие серые джинсы, белая рубашка с распахнутым воротником. Короткие пепельные кудряшки, беспорядочно раскиданные ветром. Несмотря на солнце, светлое лицо, большие глаза и сжатые губы с опущенными уголками.

— А, — коротко сказала Кира, останавливаясь так резко, что юбка облепила колени, забираясь между ними.

И проснулась, продолжая видеть взгляд собственных глаз, глядящих с потерянного лица девочки, бредущей по веселой прозрачной воде.

— Кира?

Диван заскрипел, колено заныло под тяжестью большого тела. Вместо своего лица к ней склонилось озабоченное лицо Ильи, уставшее, с глубокими тенями под глазами, с его смешной черной бородкой по широким скулам.

— Ну, ты спишь, — он подвинулся, чтоб не давить на ногу, — свет горит, и на кухне тоже. А телефон молчит, я, блин, перепугался, звоню, а мне «абонент — не абонент». Чего случилось тут?

Она разлепила пересохшие губы, проводя по ним шершавым языком.

— Времени? Сколько времени? Вот черт. День?

— Два часа уже. Я с утра звоню. Как дурак. Думал, ты напилась. Или свалила куда в кабак. Моя прежняя в последний год как жили, прям всегда так куролесила.

— С ума сошел? У меня нога еле ходит.

Она потянулась, взяла со столика стакан воды, явно притащенный Ильей, отпила, смачивая губы. Пересохли, будто спала сутки, каменно.

— А если б ходила? Нога, — уточнил он сурово, одновременно стаскивая клетчатые шорты.

— Не глупи. Никуда я не пошла бы.

Подумала, мысленно смеясь, мне и без кабаков хватает приключений. Знал бы он. Только что вот, шла себе и шла, пока не набрела на себя — прежнюю. Хотела спросить, эй, прохожий, посоветуй, как помочь бедной маленькой Кире, а прохожим оказалась бедная маленькая Кира. И если бы не Илья гиппопотам, ногу придавил, черт, то мы бы поговорили.