Елена Блонди - Прогулка [СИ]

Шофер повернулся, глядя, как она мешкает в проходе, уже одна. Кира протянула ему монетки и, не дожидаясь трех рублей сдачи, выскочила, старательно отворачиваясь от неподвижного, такого при жизни ненавистного лица старухи. Та Киру крепко не любила. Получая в ответ такую же нелюбовь.

«Хорошо, что мне не в толпу».

Кира свернула к дальнему проулку, откуда начинался ее квартал, сперва оглядев редких прохожих. Девушки из прошлого, покойной Анжелы не было видно и она, переведя дыхание, быстро пошла, к магазину, стараясь не всматриваться в лица встречных. Как хорошо, что я не вижу детей, проплыла мысль, сама по себе, а только потом, когда Кира уже вышла, прижимая к куртке батон, купленный в полном молчании, просто взяла с полки, протянула бумажку, взяла монеты, ссыпая в карман, только после этого подумалась ясно и жутковато: не только бабка, и не только застывшая во времени Анжела, которой с виду до сих пор восемнадцать или чуть больше. Все они сегодня. Как прекрасная Катя, пришедшая оттуда, где «все правильно и никто не обижает», и как отец ее бывший Степан Василич.

Ты уже попадала в такие дни, Кира, помнишь, подсказывала ей память, редко, но они были, а ты невнимательно удивлялась, надо же, сколько в один день встретилось похожих на тех, кого уже нет. Ты просто видела своих, Кира, а другие — их могут узнать другие, если сумеют попасть туда, куда теперь попадаешь ты.

— Извините. Вы уронили!

Она шарахнулась на углу своего дома, не оборачиваясь на голос, с тоской слыша, какой он — пацанский совсем, хотя одновременно густой, низкий. Недавно сломался, не иначе.

Пошла быстрее, не желая видеть, а тем более говорить, с молодым, совсем не пожившим, а еще — просто страшно.

— Девушка, — позвал уже просто так, отдаляясь за спиной.

Кира влетела в подъезд, потом, после небольшой заминки, в квартиру. Диковато покосившись на коробку стационарного телефона, выдернула шнур из розетки. Вывернула из кармана мобильник и отключила его напрочь. Не дай Бог позвонит Светка. Или мама. Черт знает, как оно все работает, в этот покойницкий день. Хватит с нее двоих.

Уже замедляясь, разделась, сунула ноги в тапочки и побрела в комнату, свалилась на диван. Погладила довольного Клавдия. Тот муркнул басом и забодал Кирину руку, жмурясь от счастья.

— Уже можно? — шепотом спросила у него Кира. Прислушалась к себе. Похоже да, уже можно.

Подхватила под белый живот Лиссу и насильно усадила к себе на колени. Та широко раскрыла глаза и растопырила пальцы с коготками, показывая, какая она сама себе хозяйка, не желает, а желает вырваться, встряхнуться и снова прийти на колени. Что и незамедлительно совершила.

На всякий случай с котами Кира тоже не стала говорить вслух. Просто думала, переводя взгляд с отражения в стеклах стенки на цветные занавеси стеллажа. Поразительно даже не то, что случился такой день, поразительно другое. Вернее, важно другое. Или сама она выискивает нужные сцепки, или кусочки мозаики подбираются, даже если приходится их повертеть, в итоге — подходят. Маета Степана, который не сумел поговорить с дочерью, и потерял ее. Кира когда-то очень четко поняла, что с ней тоже не поговорят. Но выжила, не стала уходить. Откуда-то взяла силы, чтоб справиться одной, расхлебать то, что сама заварила (а что я такого заварила? — но память погладила ее напряженную голову, как рука гладила рыжую кошачью спину, ты вспомнишь, скоро)… И расхлебала так, что, когда говорили о смерти Анжелы, и было там это вот — да черт ее знает, все вроде нормально, — то совершенно не соотнесла со своей войной, своей тайной. Ведь у самой Киры, по мнению всех, тоже все было нормально. Не было ничего, что могло бы заставить уйти из жизни. Но тогда, удивленная и расстроенная смертью девочки, Кира не сравнивала. Может быть, потому я и увидела ее теперь, когда могу обдумать и сравнить. Она мне — указание о тайнах, которые могут быть совершенно скрытыми, хотя говорят, что такого не бывает. А еще предупреждение о том, что они никуда не уходят. Даже если кажется, ты убила свою тайну, похоронила прошлое.

Кларисса встала, потягивая спину, спрыгнула с колен. Кира проводила ее виноватым взглядом, ну да, кошка поняла, нет в ней сейчас покоя.

Получается, мрачно думала Кира, кутаясь в халат и уходя в кухню, я врала себе, бодро уговаривая, что напоминание о похороненном прошлом — всего лишь случайная муть, взбаламученная моими передвижениями в новой среде. Кажется, меня туда толкают, тыкают носом. Заставляют вернуться снова. Чтобы вспомнить и что-то вокруг вспомненного совершить.