Сюзи Жуффа - Дневник дебильного кота. Великое путешествие Эдгара

Слишком жарко, чтобы работать. Слишком жарко даже, чтобы спать: 35 °C. При такой температуре хорошо жарить вкусную курицу, а для кота слишком жарко. Я спрашиваю себя, как моим новым друзьям удается спать при такой погоде.

– Пичай, я не могу уснуть.

– Однако ты много спишь.

– Нет, я сплю меньше, чем обычно! Как тебе удается спать в такую жару?

– Конечно, Эдгар, жару тяжелей выносить, если у тебя лишний вес, но ты знаешь…

– Да, да, я знаю, что здесь это комплимент!

Сейчас 15 часов дня, а у меня ни крошки во рту, поэтому не раздражайте меня еще больше.

Этим утром я про раздачу остатков еды, и никто не разбудил меня. Хороша же кошачья солидарность!

Не смотрите на меня так! Да, я роюсь в помойке. Не думайте, что мне это доставляет удовольствие, но у меня нет выбора. Это вопрос выживания.

Боже мой, какое все грязное! А что это такое? Сгнивший салат? Кусочек мяса? Или овощ? Сложно определить. Мне это противно, но придется попробовать за зуб. Фууу! Какая мерзкая гадость.

– Почему ты это ешь?

– Привет, Пичай. Ты спрашиваешь, почему я ем это? Потому что у меня нет выбора, вот почему!

– Это глупо, я приберег для тебя сухого корма, который монахи раздавали сегодня утром.

– Почему же ты не предупредил меня раньше? Я уже пять минут ем протухший рис и какую-то зеленую гадость!

– Я забыл.

– Забыл?!

Я убью этого Пичая, но только когда съем мой обед…

Когда я был домашним котом, я мечтал, что однажды стану диким. С тех пор как я стал диким котом, я ностальгирую по моему дому, и мне не хватает моей комфортной жизни.

Жизнь жестоко обошлась со мной, я стал пародией на самого себя. Даже хуже, я стал похож на мужчину, который ушел от жены. Он думал, что расцветет в холостяцкой жизни, но на второй день он плачет в телефонную трубку своей жене и умоляет его простить.

Не отрицайте этого люди, я наблюдаю за вами…

У монахов сейчас время медитации. Мне нравится забиться в уголок зала и присутствовать на их песнопениях. Я не понимаю ни слова на пали, древнем индийском языке, и поэтому не знаю, о чем они поют, но это очень мелодично. Их песнопения меня успокаивают, я становлюсь умиротворенным… Потом мне становится скучно. Я решаю немного поспать: «Эй, тише, монахи! Я сплю».

Дорогие читатели, сейчас с вами разговаривает не высокообразованный кот, а этнолог. Этой ночью я проснулся с очень важным вопросом: почему у монахов нет волос? Неужели из-за того, что облысели они стали монахами или может…

Нет, оставим этот вопрос, мне это больше неинтересно. Нужно признать, у меня весьма ограниченная способность к концентрации. А сейчас, если вы не против, я возобновлю свое обычное занятие, то есть сон.

Час от часу не легче! Остальные члены банды единодушно постановили, что у меня плохой характер. Даже мой приятель Пичай это говорит. У меня плохой характер? Это просто заговор против меня! Я лучший из всех возможных товарищей. Конечно, я немного индивидуалист, и я уверен в себе, но разве это можно считать недостатком?

Я задал вам вопрос, и я жду ответ! Ну, какие же вы медленные! И вы тоже, дорогие читатели, меня раздражаете! Первый, кто намекнет, что у меня плохой характер, получит от меня лапой прямо в морду… (и вы тоже!)

Я сам себе удивляюсь. За несколько недель мне удалось приспособиться к условиям жизни дикого кота. Я люблю жизнь в кошачьем сообществе, крепкую дружбу, которая нас связывает, это братство, это чувство…

«Эй ты, сиамец! Я не хочу, чтобы ты устраивался выше меня на этой статуе, чтобы поспать. Почему? Потому что никто не смотрит на меня сверху вниз!»

Как же я не выношу его. У него всегда такой вид, будто он говорит: «Посмотрите на меня, я сиамский кот, я породистый, а значит, я выше вас, коты из канавы…» Да что он себе возомнил, этот сиамец? Ведь я тоже породистый кот. Возможно, я наполовину норвежский кот, а наполовину европейский. Нет, я не кот из канавы, я метис, в котором смешаны прекрасные крови, вот и все. «Ты понял, жертва инбридинга?»