Альбина Сберегаева - Наблюдать за личным

— Спаситель вы мой.

Ольга Степановна сунула ему в руки две пятитысячные

— Бегите, бегите работать, я всё улажу.

Положил деньги в карман пиджака, вернулся в свой наблюдательный пункт, открыл книгу «Генерал Делла Ровере» и стал читать после закладки.

— Я получила Шенген, завтра полечу в Париж! — верещала на всю бухгалтерию Полина.

К ней подходили, поздравляли.

Сотрудницы пили чай с праздничным тортом и разговаривали:

— Вы знаете, как представлю, что смогу забраться на Эйфелеву башню, то голова начинает кружиться.

— Говорят, что это просто железная ржавая конструкция.

— Пусть ржавая, зато французская. А ещё, я обязательно схожу в музей и зарыдаю у ног Моны Лиза кисти великого Леонардо да Винчи.

— Ног у неё нет, только руки и сама картина маленькая.

— Пусть маленькая, зато с той самой улыбкой. А потом пройдусь по Версальскому парку в голубом платье.

Женщины вздыхали и завидовали туристическому счастью Полины.

— А мне привези магнитик на холодильник.

— А мне знойного итальянца.

— А мне бутылку вина.

— Да! да!

Лицо Полины пылало от счастья. Она собирала вещи в сумку. Открыла ящик стола, заглянула и завизжала. Паспорта не было. Принялась искать на столе, в столе, в сумке, в карманах. Полина ревела, тушь и помада разъехалась по лицу. Осмотрели всё. Нет паспорта.

Разбитую горем Полину на машине забирал муж. Он гладил по руке и что-то шептал в ухо.

Когда банк вечером опустел, Генерал прошелся по зданию, проверил окна, запер все двери.

В своем кабинете деловой костюм переодел на джинсовый, выкинул в мусорное ведро кусок пирога, что и ему занесла радостная Полина. На его столе лежал ее загранпаспорт. Генерал открыл, посмотрел на фотографию и в сердцах сказал:

— Ну ты и дура.

И пустил паспорт через шредер.

Каждое утро Олег стоял у входа в банк и всех приветствовал. Да, он был хорошо воспитан, но самое главное, в ответном «здравствуйте» читалась информация о человеке. По тому, как быстро или медленно, в глаза или стесняясь произносилось это простое слово, Генерал уже знал с какой ноги сотрудник встал и с каким настроением пришел на работу. Его обязанность знать о каждом всё.

— Здравствуйте, Кира.

Она оторвала взгляд от журнала, махнула пропуском и молча прошла в кассу.

— И вам хорошего дня, — прокричал Генерал вслед.

В груди защипало, затошнило. Олег стал растирать ладони, словно в них находилась кнопка, способная выключить неприятные ощущения. Целый день смотрел на мониторе на Киру и ненавидел ее сутулую спину, прямые, без единого кокетливого завитка, волосы. Девушка редко выходила из кассы, практически не разговаривала с сотрудниками. В обеденный перерыв грызла морковь и листала журналы. «Наверно, модой интересуется», — раздражался Генерал.

А иногда Кира подходила к окну и рассматривала стоящую на подоконнике тарелку. Видеокамера не позволяла приблизить изображение, и Олег злился.

Когда Кира ушла с работы, Генерал зашел в кассу. Ничего лишнего. В столе овсяное печенье, зеркало, расчёска, детский крем, книга Робин Дэвидсон «Путешествия никогда не кончаются» и журнал «Вокруг света» с торчащим хвостиком закладки. Раскрыл и пробежал глазами. Статья «Как верблюды выживают в экстремальных условиях» показалась ему скучной.

Теперь пора разобраться с тарелкой на подоконнике. В ней, свернувшись клубком на земле, лежал ощетинившийся ежик, покрытый острыми, слегка изогнутыми янтарного цвета колючками, переходящими на верхушке в густую щетину.

Генерал провёл по нему пальцем и почувствовал слабый электрический разряд. Боль была настолько сильной что пришлось руку опустить в воду остывшего чайника. Палец немного опух и плохо сгибался. Олегу захотелось проучить так нахально раскинувшегося на солнышке псевдо ежа. Генерал подогрел воду и облил цветок кипятком. Кактус сморщился, сдулся и опал.

На следующий день Кира вошла в кассу и воскликнула от удивления.

Макушка старого кактуса была усыпана небольшими цветками, похожими на золотистые колокольчики.

Это знак, что пора действовать. Девушка написала заявление об уходе без отработки, положила деньги из хранилища в сумку и ушла. Генерала поразил не поступок, а её спокойствие.

Хотелось догнать, задержать, унизить, но тело приросло к стулу и отказалось подчиняться. Ну что, придётся идти к ней домой и там выяснять отношения.