Михаил Талалай - Цветы мертвых. Степные легенды [сборник litres]

Наконец, и Астрахань. Рыбой от нее несет на несколько верст. Маленькие трухлявые от времени и просоленные веками хибарки. Над ними Астраханский древний кремль, помнящий восстание Разина. На его стенах сидят красноармейцы, лузгают семечки и сплевывают вниз, переругиваясь с торговками. А внизу базар.

– Каймачку свеженького! Каймачку розовенького! – нараспев с волжским кокетством заманивают покупателя торговки. Молодые, румяные бабенки, сытые богатством реки, «золотого дна».

Покупательница выговаривает торговке за молоко:

– Ты, тетка, молоко-то сняла?

– Да, трошки схопила, – не смущается нисколько торговка в белоснежном запоне.

Сама румяная и белая и, видимо, никогда не знавшая голода.

Она знает, что молоко у нее будет все равно куплено не тем, так другим покупателем. По другую сторону седой дед продает морковь. Недовольная покупательница упрекает его:

– Чего ж это ты, старый, за ту же морковь, что вчера, продавал по 80, сегодня уже по 90 просишь?

– Да ведь морковка-то растет, – отшучивается дед.

– Где это она у тебя растет? – возмущается покупательница. Общий бабий хохот по этому случаю. Попали на пикантную тему. Дед смущен.

– Ну, бери уж по-вчерашнему. Беда с этими бабами. Хошь кого так…

На берегу Тукума толпится народ, согнанный для борьбы с наводнением. Подпертая морскими ветрами Волга, разлившись, переполнила Тукум, и вода из него местами устремилась на берег. Тукум стоит горбом, словно в чаше. Люди лениво кидают землю на валы, но ее не хватает.

В особо ненадежных местах вал дал уже трещины. Вот-вот прорвет его вода и хлынет на незащищенный город. На таких местах – группы энтузиастов из числа молодежи. Они ложатся на вал и своими телами удерживают напор воды. Там парни и девушки. Держат до подвоза земли в мешках.

Старые люди, иронически поглядывая на «Сизифов» их труд, поговаривают:

– В старое-то время вот этак же подпирал бывало Волгу Тукум. Так привезут несколько возов муки с мельницы купца Солдатова и завалят ими щели. Поест Тукум мучки и успокоится. Мука сразу в клей возьмет. А теперь гляди, что. Живыми людьми воду хотят задержать. Известно, ин-дус-ри-я, одним словом.

«Русская мысль», Париж, 19 января 1955, № 729, с. 6; 26 января, № 731, с. 6; 28 января, № 732, с. 6; 2 февраля, № 733, с. 6.

Апрель в тот год был мокрый, грязный и неприветливый. Небо затянуто темными тучами, словно в заговоре с судьбой. Не хватало еще только ударов небесного грома для полного впечатления обреченности.

Казачьи обозы покидают родные края. Нет надежды на возвращение. Ибо красные войска уже преследуют, отходившие с боем, немецкие части. Это уже не та не умевшая воевать армия с самонадеянными командирами, загнанная немцами почти за Волгу.

Древняя русская река кормилица и спасительница России не выдала и на этот раз. Она дала возможность за своим мощным рубежом прийти в себя разбитой Красной армией, отдышаться от быстрого бега и переформироваться.

Много говорилось в то время и потом о выгодной для начальства версии «нежелание красноармейцев защищать колхозную систему», в действительности же, армия была совершенно не подготовлена не только к нападению, но даже и к обороне. То обстоятельство, что некоторые корпуса были целиком окружены, но, имевшие более удачных командиров, храбро по-русски отбивались до последнего патрона, говорит о том, что у красноармейцев не было того «колхозного» настроения, а наоборот полное желание драться.

Воспитанные на методах и практике гражданской войны, маршалы были уже не пригодны для новой тактики. Организация Красной армии во многом уступала немецкой, и за эту неподготовленность пришлось заплатить русскому народу миллионами пленных. Вот почему те же бежавшие от немецких танков красноармейцы, подкрепленные Дальне-Восточными, не тронутыми войной, войсками и переименованные в солдаты, с традициями старых сибирских стрелков, начали теснить немецкие части, бывшие, казалось бы, на пороге победы.

Помог, конечно, не мало и старинный русский Дедушка мороз.

Драма уходивших из СССР казаков в том, что они русские душой, всем сердцем за победу России над врагом, должны были с этим врагом уходить…

И вот отступающая от Красной армии Южно-немецкая группа на Днестре.

Река распухла, переполненная водой и мчится мутной бурой полосой стремительно на юг, набирая по пути все новые и новые потоки. Мост у Жванца взорван еще при отступлении красных. Теперь же все лодки предусмотрительно переправлены на противоположный берег. Их едва видно простым глазом с левого берега реки, заполненного немецкими частями транспорта с ранеными, казачьим небольшим арьергардом под командой войскового старшины Доманова и казачьими повозками с семьями отступающих казаков.