Александр Охотин - Могла быть другая история

Я, Борис, Данилка, Игорь и Вадим отправились в восточном направлении, а Рич, Сергей Варданян, Саша Заварзин и Володя Полшков — в западном. Перед тем, как мы разошлись, Овсянников предупредил Варданяна и других, чтобы они старались не нарваться на фашистов. Он поднял с земли прутик, что-то тихо произнёс, поднеся прутик к губам, и отдал его Варданяну, сказав ему:

— Дядя Серёжа, если нарвётесь на фашиков, просто переломите этот прутик. Только не пугайтесь того, что произойдёт.

Итак, мы, разбившись на две группы, отправились в разные стороны. Виктор, Валя и Сергей Вашкевич остались дежурить в звездолёте. Виктор обещал к нашему приходу восстановить работу системы навигации. В последнее, после всего что было, верилось с трудом. Но всё равно, пусть хотя бы попытается.

Итак, мы отправились на восток. Нам пришлось идти напролом, перелезать через повалившиеся стволы, преодолевать канавы и ямы, продираться сквозь густые заросли кустарника и молодого ельника. Да уж, около Цветочного таких зарослей не встретишь.

Не знаю, какой путь мы проделали за шесть часов ходьбы, но чащоба закончилась. Нашим глазам открылась заболоченная местность. Болото простиралось далеко вправо и влево. До леса, что за болотом, было метров сто.

Итак, мы вышли к болоту и остановились. Данилка вдруг сказал:

— Дядя Боря, я привязался к местным координатам.

— В каком смысле? — не понял Борис.

— В обычном. Я знаю наши координаты относительно экватора и Гринвича.

— Ну и?

— Если округлить, то примерно пятьдесят три градуса северной широты и тридцать четыре градуса восточной долготы. Это около тридцати километров к юго-западу от Брянска.

Узнав, где мы находимся, зная, какой теперь год, я вспомнил старинную песню. Она была записана на магнитофонной кассете. Я, по просьбе папы, восстановил повреждённые участки записи и переписал её на квантовый накопитель для плеера. Мелодия и слова будто зазвучали у меня в голове. Всё правильно: это подходило и к месту и к дате на хроноскопах:

Да всё было, как в той песне: и брянский лес, и сосны. И туман тоже был — утром. Не было пока только партизан. Это если не считать нас. В голове продолжала звучать мелодия:

Никто из нас ещё не знал, что скоро нам самим придётся выступить в роли тех беспощадных партизан. Хотя… куда там до нас партизанам. У нас ведь был «Прометей-2», два десантных катера-челнока, аннигилятор, противометеорные лазеры… Фашисты просто вынудят нас нанести ответный удар.

От раздумий меня оторвал голос Бориса. Брат сказал:

— Данил, это хорошо, что ты знаешь наши координаты. Теперь мы сможем откалибровать приборы и перелететь в Цветочный.

Овсянников на это:

— Перелететь можем, конечно, только… — и замолчал. Боря спрашивает:

— Что, только?

— Нам нельзя перемещать звездолёт на такое расстояние.

Слишком большая масса.

— Почему нельзя и при чём тут масса?

— Дядя Боря, не забывайте, что мы здесь вроде как чужие. Понимаете? И мы, и звездолёт инородные в этом времени. Такое перемещение может вызвать пространственно-временной парадокс, разрыв времени и пространства. Тогда Земля исчезнет из истории Вселенной, чтобы не нарушить принцип причинности. Да и нет там никакого Цветочного.

— Как это нет?! — испугался Игорь. — Куда же он делся?!

— А никуда он не делся. Его просто пока ещё нет. Вспомни, какой сейчас год.

Мы впятером — я, Борис, Игорь, Вадим и Данилка — всё ещё стояли около болота, когда вдали послышался гул моторов.

— Слышите? — сказал Игорь. — Что это может быть?

— Фашики прилетели, — как-то пренебрежительно, даже с усмешкой, ответил Данилка. — Летают над «Прометеем». Наверное, не могут понять, что это такое.

Гул моторов то нарастал, то становился тише, а мы стояли и слушали. Через минуту или чуть больше вдали послышалось что-то похожее на взрывы. Данилка и это прокомментировал:

— Вот ненормальные. Бомбят «Прометей».