Александр Охотин - Могла быть другая история

Данилка поставил нас на место. Говорит Борису:

— Дядя Боря, скажите: сколько измерений должен иметь обратный импульс в двенадцатимерном объёме?

— Двенадцать, естественно, — удивился Борис вопросу, но тут же спохватился:

— Чёрт побери! Ведь прямой импульс имел одиннадцать компонентов. Да и не могли мы задать больше.

— Не совсем так, дядя Боря, — поправил его Данилка. — Вы задавали одиннадцать, но что-то случилось, и звездолёт получил двенадцатимерный импульс. Иначе мы не вышли бы в этот объём. К сожалению, двенадцатое измерение осталось для нас неизвестным.

— Ладно, допустим, что так, — вступил в разговор Полшков. — Разве мы не перейдём в трёхмерное пространство с помощью одиннадцатимерного импульса?

— Перейдём, — ответил Данилка, — только не факт, что куда надо.

— А куда?

— Дядя Володя, если одна координата останется неопределённой, то с вероятностью одна десятая мы попадём не в наше, а в другое, пространство.

— Ну и что? — сказал Борис. — Девять шансов из десяти в нашу пользу. Не так ли?

— Ну, так. И что? Что будет, если выпадет десятый шанс?

В разговор вмешался Рич:

— Данил, в трёхмерье мы сможем сориентироваться по звёздам.

— Не сможем.

— Почему?

— Десятый шанс — это пространство, которого мы не знаем.

— И что, ничего нельзя будет сделать? — спросил Борис.

— Не знаю, дядя Боря. Может быть, и нельзя. Снова попасть в двенадцатимерный объём, чтобы исправить ошибку, у нас вряд ли получится, а без этого мы уже никогда не сможем вернуться домой.

— Ну ладно. Допустим, мы остаёмся в этом… ну… скажем, в сверхсуперпространстве, что ли. Что мы можем сделать в этом случае?

— Мне потребуется несколько дней… то есть… земных суток, чтобы сориентироваться, — ответил Данилка.

— Так значит, ты можешь это сделать?!

— Смогу, но не сейчас. Мне надо много всего проверить. На это же надо время?

— Боря, Данил прав, — поддержал Овсянникова Рич, — не стоит рисковать. Ситуация запутанная. Мистика какая-то.

— Да уж, мистика, — согласился Варданян. — Нельзя принимать необдуманных решений. Кстати, у меня есть одна идея, но это надо обсудить с другими физиками, и, наверное, с Данилом.

Данилка отказался идти с нами обсуждать идею Варданяна. Он сказал, что так у него получится быстрее, может даже раньше, чем подумал вначале.

Мы ушли в кают-компанию. Кручинина осталась в рубке управления. Там же остались Данилка и Вадим с Игорем.

В кают-компании мы уселись в кресла вокруг стола, и Варданян приступил к изложению своей идеи. Идея оказалась на удивление проста.

Итак, «Сократ» не знал о «лишнем» измерении. Раз он этого не знал, рассчитанные координаты входа в объём не совпадут с координатами выхода из него. Зная эту разницу и число измерений, мы можем вычислить поправки ко всем двенадцати компонентам обратного импульса. Расчёт придётся повторять несколько раз, отталкиваясь от предыдущих значений. Когда следующие поправки будут равны нулю, мы узнаем наше истинное положение относительно точки выхода в суперпространство.

В общем, тонкости расчётов вас вряд ли заинтересуют. Скажу лишь, что в математике это называется методом последовательных приближений.

Итак, мы решили попробовать. Конечно, задать двенадцатимерный импульс мы не могли, но по теории получалось так, что введя в задание только одиннадцать рассчитанных координат, мы всё равно вернёмся в наше пространство.

«Сократ» потратил на расчёты целых полчаса, но мы всё-таки получили результат. Дело осталось за малым: «Сократ», зная результат расчёта, сам повернёт двигатели в нужном направлении и выведет звездолёт в наше пространство. Но всё оказалось не так просто, как мы думали.

Вы слышали когда-нибудь о законах Мерфи? Это шутка, конечно, но такое иногда случается. Так вот, один из законов Мерфи гласит, что «если дела идут хуже некуда, то в ближайшее время они пойдут ещё хуже». Вот мы и воплотили это в жизнь. Мы не учли в расчёте какую-то мелочь, что и привело нас к тому, к чему привело.

Получив и перепроверив результат, мы решили действовать. Когда мы вошли в отсек управления, Данилка спал, «свернувшись калачиком» в просторном кресле у задней стенки отсека. Он и раньше, когда мы ещё учились в школе, любил поспать. Даже днём, на перемене. Нам жаль было его будить, в чём и была наша роковая ошибка.

Я сейчас не могу объяснить, почему так получилось. Даже Борис — доктор наук, руководитель научного центра и командир экипажа — не осмыслил ситуацию до конца. Если бы мы разбудили Данилку и показали ему расчёты, он нашёл бы ошибку. Он разбирается в этих вещах лучше любого физика.