Дмитрий Волошин - Беги и помни

А я просто хочу увидеть улыбку счастливого человека – это даст мне намного больше сил и энергии, чем 300 килокалорий из сладкой воды. Я уже решил, кто будет этим счастливчиком, как вдруг…

Я смотрю на дёргающиеся кадыки других, слышу их стоны и причмокивания – и вдруг чувствую, что одна моя рука дрожит, а вторая тянется к кольцу на банке. Нет, стоп! Рука застыла на кольце. Разум требует удовольствия, а сердце – альтруистического счастья. Кто победит? Но Вселенная помогла мне. Подошла улыбающаяся Ия. Вот это да… Я протянул ей баночку. Ия непонимающе на меня посмотрела.

– Тебе.

– Это слишком дорогой подарок.

– Если слишком – поделись с Наташей.

Ия улыбнулась:

– Я самый счастливый человек в мире – у меня полторы бутылки колы!

Спасибо, Ия, за эти слова и улыбку.

Встретить последнего героя ✓

А народ всё финиширует… Спустя 33 часа после старта (больше полутора суток!) к финишу пришёл самый последний участник. Вот кто по-настоящему испил всю чашу до дна! Снимаю шляпу!

Откопать колючки ✓

И вот наступает вечер. Поесть бы, да не всё так просто. Тысяча человек тут уже два дня, и веток вокруг не осталось: народ постоянно готовит еду на огне. Поэтому отправляемся в ночную экспедицию по сбору подземных, точнее подпесочных, колючек. Находим и тащим домой так, чтобы никто не видел, а то местные стащат – сто процентов. Ура! Ужин и завтрак нам обеспечены.

Обычно я просыпаюсь первым, но не в это утро – сегодня у ребят ранний старт. Все, кроме самых быстрых, стартуют в 7:00. А мы, первые 150, как обычно – в 8:30. Что за эксперименты?

Окончательно просыпаюсь от криков берберов:

– Три, два, один, пошли! (Естественно, на берберском наречии.) Это они так ловко собирают бивуаки. Двое держат палки, а один поднимает верхушку и пробегает по нашим вещам, дико извиняясь.

И так 200 раз за утро.

Перекусил чем бог послал – 300 граммов какого-то порошка. Наклейка слетела, пытаюсь определить на вкус – по ощущениям, жую недоваренный рис или кускус с карри и кусочками мяса… или сои? или соевого мяса? Одним словом, корм – он и в Африке корм.

Еды почти не осталось, рюкзак пустой и легкий – это очень приятно. Но выглядит он странно: тощий какой-то, нелепый. И по спине неприятно бьёт во время бега. Засовываю в него спальник, не сжимая, и – вуаля – рюкзак опять торчком, будто в него 30 кило набито.

Пацаны убежали, в палатке остались мы с Пашей и Владом.

В соседней палатке – ещё четверо наших. Все озадачены своим местом в турнирной таблице – хочется улучшить результат. Сейчас я 91-й и обдумываю, как быстро нужно бежать, чтобы удержаться в топе. Потому что человек тридцать сейчас мечтают занять моё место в первой сотне, надеясь вытолкнуть меня оттуда.

Сегодня все идут ва-банк – последний день, терять уже нечего, экономить силы смысла нет. Поэтому битва будет нешуточная, пыль будет стоять столбом, пульс – зашкаливать, верблюды – шарахаться от бегунов с выпученными глазами, а медики – работать в три смены не покладая рук. Ну что ж, я готов. Буду упираться, пока есть силы.

А вот и Антоха, улыбаясь, идёт в мою сторону – мой товарищ, с которым мы 12 часов вместе пахали пустыню, спасая друг друга от депрессии, гипогликемии 34 34 Это когда сахар в крови падает ниже нормы. , зыбучих песков и банальной лени.

И только благодаря друг другу мы так круто прошли этот длинный этап. Я тоже широко улыбаюсь, хлопаю его по плечу:

– Хочу, чтобы сегодня мы были только вдвоём.

Антон одобрительно кивнул. Кажется, он это и хотел предложить.

– Вдвоём с пустыней, – закончил я мысль. Улыбка медленно сползает с его лица.

– Почему врозь? Мы ж, это, так круто вместе бежим.

– Да, дорогой, и впрямь круто, спасибо тебе большое, но… понимаешь, сегодня, в последний день, я хочу побыть наедине с пустыней, не хочу внешней мотивации, не хочу рассчитывать на чью-то воду, делить ошибки пополам, зависеть и подстраиваться, уговаривать напарника бежать, не хочу мешать и не хочу, чтобы мне мешали. В конце концов, не хочу финишировать, держась за руки.

Антон понимающе кивает.