Сергей Виноградов - Дорога в бесконечность

Нельзя, увы, сполна всю жизнь прожить
И ничего потомкам не оставить,
Чтобы они сумели завершить
Дела других, потом свои добавить…

Выходит, жизнь — дорога без конца
Никто не помнит, где её начало,
Как Бог не помнит первого юнца,
Которого вся вечность обучала…

Выходит, что не вечная и вечность!
Пока у нас есть мысли и дела —
Вся наша жизнь — дорога в бесконечность
Не будет нас — и вечность — умерла…

Простите пьяницам попойки
Прелюбодеям — весь их блуд
И Горбачёву — перестройку
И нынешним — их тяжкий труд

По устроительству России,
Какой не знали мы ещё…
Быть может, мы бы всех простили.
Тогда кому предъявим счёт

За искалеченные души…
За неродившихся детей…
За пропитое и порушенное…
За отнятое у людей?..

Не потому ли как и прежде
Грустим по старой жизни, той
Когда был жив товарищ Брежнев,
И полный был в стране застой…

Знай жили бы себе спокойно,
Блудили, пили втихаря…
Ну а теперь в Первопрестольной
Всё, что не делают — всё зря.

Лишь говорят: всё для народа!
А где сегодня он, народ?
Вся вышла русская порода…
Не от того ль в душе разброд?…

Я в зеркало смотрюсь…
Оно всё знает.
В зеркальном отражении его
От глаз чужих
Какие скрыты тайны?
Лишь от меня не скрыто ничего…

Я в зеркало смотрюсь…
Хочу увидеть
Свою неправоту и свой порок.
Хочу увидеть тех,
Кого обидел,
И кем когда-то в жизни пренебрёг…

Я в зеркало смотрюсь…
А вижу годы
Наносят на лицо свою печать.
И чей-то взгляд
Зеркальный и холодный
Советует всё заново начать…

Советует: с врагами осторожней,
В друзьях разборчивей
Советует мне быть,
Одним простить всё,
А других забыть…
Но отчего мой взгляд
Такой тревожный?

…Я в зеркало смотрюсь.

Добро и зло свой вечный спор
Закончить вряд ли скоро смогут…
Ещё один поэт в упор
Расстрелян на глазах у Бога…

Ещё один убит поэт…
Ещё одна гитара смолкла…
Но для стихов забвенья нет
И убивать стихи без толку…

Пусть смерть хоть всех на эшафот
Сведёт поэтов-горлопанов
Поэт — он в вечности живёт…
Хоть и уходит часто рано.

Что-то вышло не так.
Что-то сделал не так.
Я остался живой
В урагане атак.

А мой друг за холмом
Бездыханный лежит,
А ему, как и мне,
Так хотелось пожить.

Перед боем мы с ним
Говорили о том,
Как увидим мы скоро
Наших мам и наш дом

Как к любимой щеке
Прикоснемся щекой
И не думали вовсе
Мы про вечный покой.

Мы мечтали, как выйдем
На знакомый перрон…
Но в засаду попал
Наш седьмой батальон

И под шквальным огнём
Кто залег, кто упал.
Я из ада — домой,
Ну а он — в рай попал.

Он меня заслонил
От шального огня.
На безвестном холме
Он упал за меня…

Что я дома скажу,
Мы ведь были друзьями.
Впрочем, что объяснять
И невесте и маме.

Все понятно без слов —
На войне убивают.
Только мучает совесть,
Моя совесть живая:

Что я сделал не так?
Почему не успел?
Ведь и он, как и я,
Жить не меньше хотел…

Ты не плачь обо мне понапрасну
А не то, впрямь, накликаешь бед…
Если спросят: воюет у красных?
Загляни к свояку в сельсовет

И скажи ему: вроде негоже
Забывать, что мы всё же родня…
Поклонись ему, может, поможет
И привет передай от меня.

Может хлеба найдёт он немного
И протянете вы до весны,
Ну а там всё зависит от бога,
Да и мы возвернёмся с войны…

Я вернусь, заживём мы богато,
Есть земля, руки есть, что ещё?
И не хуже, чем жили когда-то,
Ну а прошлые слёзы не в счёт…

Если спросят: твой Ванька у белых
И, быть может, уже генерал?
Мол, советская власть проглядела
Кулака, а он взял и удрал…