Виталий Бабич - Шахматный дуэт

Как же тут «завязать» Алику?.. Алик тоже не против жить красиво. А для начала запросила его Прекрасная Дама сущую мелочь — свозить её на Рождество в Альпы. Другого подарка ей, мол, и не надо. Неслыханная скромность… В общем, донжуанство Алика стало перерастать в привязанность и подсобило воровскому инстинкту заглушить отголоски разума.

Пытаясь найти связующую нить между своими финансовыми потребностями и возможностями, он взял под прицел этого художника-везунчика — Алмазова. О его появлении в их отделении не промедлила сообщить Аллочка — так, между прочим. Мол, под нашим медицинским оком будет теперь находиться здоровье такой вот звезды…

«А ведь художником подобной высоты мог стать и я, — эта грязно-серая волна зависти вдруг резко заволокла собой и без того мутное сознание Алика. — Моему таланту художника не открылась в нужное время нужная дверь. А этому вундеркинду — всё как по спецзаказу: и вернисажи, и вояжи, и киноплощадки даже… Вот ведь какой шустрик. Везёт же людям…»

Года два назад Искусствоведа занесло на ту самую выставку Виктора Алмазова, где была и Каролина. Лицезрея серию картин «Боги и люди», Алик задержался у полотна «Шахматный дуэт. Ангел и Демон». Образы этих героев мгновенно произвели на него впечатление.

— Вот, блин! Умеет же этот малец Музу вовремя подцепить, — сорвалось с языка Рубецкого.

— Это вы про вдохновение и талант Виктора Алмазова? — улыбнувшись, спросила рядом стоящая девушка.

— Это я про несправедливость житейскую. Есть же у Бога такие любимчики, вроде Алмаза, — ответил Алик, не глядя на собеседницу.

— А я убеждена, что талант даётся каждому. Главное — как его раскрыть.

Он обратил взор на девушку и, припоминая что-то, сказал:

— Я знаю, по крайней мере, четырёх художников, которые талантливей не меньше Алмаза, но их творчество… Как бы это сказать не грубо, но образно?.. Их творчество ютится на задворках современного бомонда, а то и вовсе удалено с его полотна.

Она задумчиво посмотрела в глаза незнакомцу и спросила:

— А вы художник?

Алик почесал за ухом и вдруг, неожиданно для себя самого, признался:

— Я как раз один из таких талантов-неудачников…

— Видимо, кроме таланта профессионального, необходим талант более фундаментальный — быть человеком, — в свою очередь выложила наружу свои мысли незнакомка.

— Опа, как вы загнули!.. Вы сами-то явно не художник. Вы, наверное, искусствовед. Или журналист.

— Нет. Я психолог. Но как любитель изобразительного искусства хочу вам задать последний вопрос. Вы просто подумайте над ним и не отвечайте мне ничего.

— Да, вы, действительно, психолог. Бесспорно.

— Вот этот вопрос: неужели вы не видите, что у Виктора Алмазова в отличие от других удачливых, и даже неудачливых, художников есть свой неповторимый стиль? Стиль, манера, чутьё, упорство — всё, благодаря чему любая его картина становится живой. Неподражаемо-живой. И необыкновенно правдивой… Мне пора. До свидания!

Она быстро растворилась в публике. Исчезла. Словно, это был не человек, а ангел, сошедший с Небес.

Больше Алик её не встречал ни на одной посещаемой им выставке.

И она — Каролина Купреева — в дальнейшем тоже не встречала этого мужчину.

Думая про Алмазова, Рубецкий вспомнил эту встречу с незнакомкой. И какое же было его изумление, когда, подобрав нужный момент, он проник в пустую палату звезды и увидел портрет той (!?!) девушки. Сомнений не было — это она (память на лица у Алика отменная), или какая-то другая, очень на неё похожая.

От неожиданной «встречи» Алика, как он сам выражается, клемануло, и руки сами потянулись к девушке-рисунку. А когда она-он оказались у него в руках, воровской инстинкт сработал, как часики. И через минуту портрет уже был в тумбочке Искусствоведа.

Вскоре Алик оправдал свой поступок:

« Пошантажирую — по интернету — этим портретиком Алмаза. Пусть выложит нам с Аллочкой тысчонку баксов на медовый месяц… Будет ему наука, как свои шедевры оставлять без присмотра… А портретик-то уже почти готов. Постарался малец на славу, столько силёнок вложил, техника на высоте — девица, как живая, смотрит… Должен Алмаз согласиться на выкуп. Должен…»

Портрет плохо помещался в тумбочке, и Алик, уходя на процедуры, положил его под газету — на подоконник, рядом со своей кроватью, удивляясь:

«Что за дни такие тут начались?! Вчера Алмаза привезли. Сегодня — Президента. А завтра кого? Папу Римского?..».