Виталий Бабич - Семь историй о любви и катарсисе

Офицер набирает по сотовому телефону номер Алеси Петровны. Переговорив с ней, он приглашает их следовать за ним.

В холле интерната офицер производит осмотр, ощупывая «гостей». Затем проверяет содержимое пакета Антона.

Алеся Петровна сидит за рабочим столом в своём кабинете и разговаривает с мужем по телефону.

— Хорошо, Витя, не волнуйся. Я подготовлю мальчика для беседы с твоим психологом в погонах… Надеюсь, Дима Медынцев будет в гражданской форме… Посторонних не было… Дима уже в пути?.. Хорошо. Всё, пока, дорогой.

Алеся Петровна кладёт трубку. Стучат в дверь. На пороге кабинета — Жаннет и Антон в сопровождении офицера. Они здороваются. Директор даёт офицеру знак «Всё в порядке», и он уходит.

— Чувствуем себя на подводной лодке, Алеся Петровна, — по-доброму усмехается Антон.

— Это почему же?

— Потому что на поверхности — обычный интернат, только на ремонте. А все тайны надёжно спрятаны под водой.

— Конспирация — на высоте, — уточняет Жаннет, — За Максимку можно быть спокойной. Отлично!

Алеся Петровна улыбается, воспринимая эти слова как комплимент, но не себе, а своему мужу.

— Не ожидала вас так быстро увидеть у нас. Садитесь, пожалуйста! — приглашает директор.

Гости садятся за стол.

— А мы приехали так быстро в честь завтрашнего праздника, — говорит Жаннет.

— Алеся Петровна! — торжественно обращается к ней Антон и протягивает букет полевых цветов. — Мы с Жаннет поздравляем с Днём Независимости вас как главу маленького государства по имени школа-интернат!

Алеся Петровна смущённо берёт цветы, нюхает их.

— Спасибо за оригинальное поздравление!.. Это даже очень хорошо, что вы тут. Сейчас сюда должен приехать один молодой человек из Комитета госбезопасности. Я прошу вас, Жаннет, помочь ему наладить доверительную беседу с Максимом.

— Да, я помогу. С удовольствием! И Антон поможет, если потребуется. Но и у нас к вам будет одна просьба.

— Вы ведь ради неё и приехали? Какая же?

— Разрешите нам после этой беседы взять с собой Максимку в Минск до завтрашнего вечера. Мы хотим показать ему праздничный город, военный парад, народные гуляния. Для него это будет волшебным подарком — останутся яркие впечатления.

— А чтобы было быстрей и безопаснее, я взял напрокат машину — она у ворот интерната, — добавляет Антон.

Алеся Петровна глубоко вздыхает, встаёт и прохаживается по кабинету .

— Машина — эта не самая лучшая гарантия безопасности в наше время . Вы хорошие ребята, вам можно доверять, но… я удивлена вашей наивностью. Вы уже забыли, что за мальчиком охотились, поэтому его местонахождение стало секретным? Зачем ему мелькать в Минске? Я даже в наш город — в Брест — его не отпустила бы с вами… Свою жалость и любовь к нему пока лучше проявлять в более безопасной ситуации. Поэтому единственное, что я могу для вас сделать — разрешить вам побыть с ним сегодня. Хоть до вечера.

Теперь Жаннет глубоко вздыхает. Она огорчена, но согласна:

— Да, вы, конечно, правы. Мы почему-то решили, что опасность уже миновала. Джека обезвредили…

— Чтоб опасность миновала, надо будет сегодня разговорить Максима, — предупреждает Алеся Петровна, чувствуя себя в данный момент идеальной женой чекиста.

А на глаза Жаннет набегают слёзы, она вспоминает, как Максимка называл её мамой :

«Живая… Живая мама!»

Прикладывая руку к своей груди, где висит талисман Брата Моя, Жаннет вспоминает слова Учителя о её счастье на белорусской земле.

«…окунувшись в центр потоков зарождения Новой Эпохи, ты приобретёшь больше информации, опыта, энергии — шансов для реализации своего права на полноценное счастье».

Жаннет резко вытирает слёзы и решительно сообщает:

— Алеся Петровна, я решила усыновить Максимку. Подскажите мне, что для этого необходимо.

Алеся Петровна (удивлённо) и Антон (одобрительно) смотрят на Жаннет.

Директор садится на стул рядом с Жаннет и спрашивает:

— А если у мальчика обнаружится мать? Сначала надо выяснить о его прошлом всё, что возможно. И я знаю со слов моего мужа, что эта работа ещё не закончена.

— Я чувствую, что у Максимки нет матери…

— Жаннет, тут, к сожалению, чувства к делу не пришьёшь.

— Он сам выбрал меня — ещё на границе сам назвал меня своей мамой. Понимаете?

— Я как мать вас хорошо понимаю. Но давайте разговор об усыновлении продолжим в более подходящий момент. Хорошо?

Жаннет утвердительно кивает. А директор разводит руками: