Виталий Бабич - Семь историй о любви и катарсисе

Её День… Это он помнил из личных данных Леры на стене ВКонтакте. Помнил, но забыл… Поэтому она была сегодня такой красавицей… А в общем, она ведь не любит отмечать свой день рождения. Не любит делать из этого событие для других. Поэтому так и прошло всё не заметно.

«А я преподнёс ей такой подарок…» — скривился от этой мысли Владлен.

— Да-а! Поцелуй — твой главной подарок, — встрепенулся в нём этот противный голос, требуюший страдать по Лере.

Сопротивляться у Владлена уже не было сил, но и подкидывать дрова в эту адскую топку не хотел.

Он с ужасом подумал о том, что бежит от Татьяны, от детей (« Я сегодня даже ни разу не позвонил тёте Оле» ). Обратил внимание на мужчину, просящего подаяние у поворота к новому гипермаркету. Незнакомец был вида очень потрёпанного. Владлен сразу же провёл аналогию между внешностью этого нищего и своей душой.

«Если я дальше буду бежать в никуда, если не верну так быстро потерянное равновесие в свою душу, в свою семью, то очень даже скоро могу оказаться на месте этого несчастного».

Эта мысль нанесла по сердцу Владлена ещё один удар. И он, измождённый, как ещё никогда в своей жизни, побрёл искать дорогу домой…

Как он добрался до своей квартиры, как открыл входную дверь, вспомнить не мог. Ясно лишь было то, что обессиленный упал на пол…

Владлен, как ни странно, не испытывал чувство голода — состояние типичное для продолжительного стресса. Только пить хотелось. Он поднялся с пола, зашёл на кухню. Выпил воды. Посмотрел на часы.

Было без пятнадцати минут двенадцать. Владлен удивился, что уже почти полдень. Вспомнил, что сегодня суббота. Он машинально нащупал карманы брюк и… Повода для переживаний стало ещё больше. Ни портмоне, ни смартфона — самой дорогой его вещи — не было. А ведь там, в его электронном помощнике, были самые последние изменения в тексте романа. Хорошо, что их было немного и восстановить можно быстро, а всё основное продублировано на домашнем компьютере.

Но садиться и восстанавливать не было желания — ни капли.

«Пишешь, пишешь… А чему я могу научить читателей, если сам…»

От осознания собственной никчемности он даже заплакал… Усиливающаяся боль в груди… Так невыносимо болит душа… Уже не было сил страдать.

Владлен предположил, что его карманы очистили, когда он заснул в автобусе по пути домой.

«Скорее всего, я даже проехал лишний круг. А вышел, вроде бы, на конечной, проехав лишнюю остановку».

А ещё он вспомнил, что в салоне автобуса была шумная компашка подростков… В общем, пламенный привет общественному транспорту!..

Владлен прилёг на диван, пытаясь подумать о том, что делать дальше.. Но мешала одна и та же мысль:

«Какую дорогую цену ты заплатил за несколько секунд поцелуя! Жена в реанимации. Ты в полном минусе. Без опоры. Без денег. Без…».

В этот момент раздался звонок. Жаль, это не звук смартфона. Его точно нет. Это радиотелефон. Но встать, подойти к нему не хотелось. Не хотелось двигаться, словно собрался умирать. И тогда он вспомнил стихотворение из сборника своего отца:

Последнее четверостишье он забыл. И вспомнить не мог.

Телефон перестал звонить, и снова воцарилась тишина. Владлен закрыл глаза.

И сразу же возник облик Тани… И вдруг — губы… Губы Леры… Он будто возвращался в тот самый сон о губах… Он уже чувствовал вкус этих губ…

— Нет! Прочь! — вырвалось у него вслух.

Отгоняя остатки сонливости, Владлен вскочил с дивана, признаваясь себе в том, что вся эта его открытость слабостям — результат вчерашнего вечера без принятия конкретных решений, плюс результат сегодняшнего утра без молитвы, без медитации, без бодрости.

«К чему все эти невыносимые страдания? К чему?..»

И тогда вдруг память, словно в качестве ответа на этот вопрос, выдало забытую строфу:

Владлен подошёл к зеркалу. На него смотрел в профиль и анфас типичный неудачник. Сорока двухлетний тип, размножающий по миру второй день подряд боль душевных страданий: