Николай Таратухин - Сборник рассказов

Надо сказать, что в годы обучения в университете я занимался спортом и имел восьмой дан по карате. Поэтому, почувствовав за дверью чужака, затаился за ней и стал на изготовку. Замок щелкнул и дверь начала открываться. Появились две руки с пистолетом, которые я сумел перехватить, а затем подсечкой бросить на пол довольно массивного амбала. Не успел применить против него удушающий прием, как раздался выстрел сообщника, стоящего за дверью, но в темноте тот промахнулся, и пуля попала в голову напарника. К счастью пистолет первого оказался у меня в руках и мой выстрел оказался смертельным и для второго. Бросился на второй этаж, а навстречу мне с ножом кинулся еще один. В этого я всадил пару пуль и бросился в комнату жены и дочери…

То, что я увидел на кроватях — врезалось в мою память на всю жизнь. Жена и дочь были зарезаны. Их головы лежали в лужах крови. Окно в комнату было раскрыто настежь, и я увидел еще одного пришельца, который убегал и уже находился за воротами. Выстрелил в него и тот упал. Своей жене и дочери я уже не в силах был чем-то помочь. Вызвал бригаду. Все было зафиксировано моими друзьями — следователями. После похорон я еще некоторое время работал, над моей головой начали, как говорится, сгущаться тучи.

Восстание было подавлено правительством республики с особой жестокостью. Было много жертв не только среди восставших, но и мирного населения. Президент Ислам Каримов чтобы спасти свое реноме потребовал тщательного разбора всех случаев убийств. По моему случаю было возбуждено уголовное дело. Трое убитых в моей квартире оказались рецидивистами, бежавшими из заключения и мстившие мне за участие в их посадке на длительные сроки в тюрьму, но четвертый, убитый мною за воротами двора — оказался жителем поселка. Он не был судим и не проходил ни по одному уголовному делу.

Адвокаты убитого вопреки моим показаниям о том, что убитый выбегал из моего двора и это было в три часа ночи, сумели убедить суд в том, что был убит случайный прохожий. Я был осужден за непреднамеренное убийство сроком на три года и стал отбывать срок в одной из тюрем Узбекистана.

И тут я повстречался со многими фигурантами дел, которые вел, будучи следователем. Сколько злорадства мне пришлось услышать, но это все были только цветочки, а ягодки были впереди. Нашлись такие, кто реально не только угрожал, но и собирался отомстить. В один из дней меня сумел предупредить хороший мой товарищ о том, что меня собирается зарезать на прогулке во дворе тюрьмы самый опасный бандит из соседней камеры по кличке Хасан. Я начал готовиться.

В один из довольно жарких дней, нас вывели на вечернюю прогулку. Я не подавал виду, что знаю о намерениях этого Хасана. С беспечным видом подставлял тело заходящему солнцу, но незаметно следил за действиями бандита. Поравнявшись со мной, он сделал выпад рукой с зажатым в ней лезвием — явно намереваясь перерезать мне сонную артерию, но я увернулся и лезвие, задев мочку уха, проскользнуло по щеке до подбородка. Я нанес ему удар ребром ладони левой руки по горлу, и этот удар оказался смертельным. Мне повезло. Следствие пришло к выводу, что это была защита при нападении, а удар был случайным. Мне срок не добавили, но месяц я пролежал в тюремной больнице.

Вышел из заключения, просидев от звонка до звонка. Квартиру государственную отобрали. Дача была приватизирована мною задолго до событий. Она осталась за мной. На работу меня не взяли, как судимого. Я решил уехать в Россию. Сам я родом из Краснодара. Родители умерли, но сестра старшая была еще жива. Продал дачу и приехал сюда с паспортом Узбекистана. И тут начались, как говорится, хождение по мукам. Статус беженца мне долго не давали. А когда получил его, то оказалось, что уже и помирать пора. Туберкулез я подхватил еще в тюрьме. Началось обострение. С открытой формой меня положили в противотуберкулезный диспансер. Мне здесь опять повезло. Заведующая диспансером оказалась очень опытным врачом. Галина Ивановна, так звали заведующую, была представителем старой советской школы, которая в борьбе с этой болезнью имела существенные успехи. Назначенное лечение меня поставило на ноги и, наконец, я получил гражданство России.

А с работой ничего не получалось. По специальности я устроиться не мог. Никому не нужен оказался мой двадцатилетний опыт работы следователем. Получить юридическую работу с таким криминальным прошлым, как у меня, стало невозможным. Коммерческие вузы города штамповали юристов в таком количестве, что, как говорится, на собаку кинь палку, а попадешь в юриста. Перебивался случайными заработками.