Николай Таратухин - Сборник рассказов

На этот раз пресса была на высоте в прямом и переносном смысле. В явочной квартире агентов на девятом этаже не было куда яблоку упасть от нашествия репортёров. Телевидение почти по всем каналам транслировало вечерние новости, где я фигурировал чуть ли не национальным героем…

Помню, в тот вечер меня подвезли к моему дому. На улице было прохладно, лёгкие снежинки, падающие на тротуар улицы, подхватывал холодный ветер и уносил к основаниям зданий, наметая там небольшие сугробы. Зима катилась к февралю, к моему двадцатидвухлетию и помирать мне, видимо, было рановато… Акеми встретила меня вопросом:

— Где ты бродишь?.. На звонки не отвечаешь. Я измучилась в ожидании…

— А ты, что телевизор не смотришь?..

— Когда мне его смотреть?.. Помощница заболела и у меня полно забот. Уложила сейчас детей спать…

Поужинали. Дети уже спали. Я присел около их футона, гладил их головки и думал: «Увижу ли я их взрослыми при таком нездоровом интересе к моей персоне целого государства?» Конечно, я всё ей рассказал, что со мной произошло в этот вечер. Посетовал, что муляж кисти придётся заказывать вновь… На следующий день у меня должен быть выходной, и мы долго не могли уснуть, болтая о своих планах на будущее.

В марте начинался второй круг в «Джей—лиге». В профессиональной команде существует жестокая конкуренция за право попасть в основной состав. В отличие от многих стран мира, где количество футбольных легионеров, выходящих на игру, могло быть шесть, семь и даже десять. В Японии их число должно быть не более трёх. Это позволяло молодым японским футболистам пробиться в большой футбол. Я не был легионером и конкуренции не боялся, но в команде на моей позиции имелся серьёзный конкурент — бразильский футболист, игравший ранее в команде «Ботафаго». Он был всего на два года старше меня и находился в расцвете сил.

В трёх играх второго тура наша команда набрала всего четыре очка. Я сидел на лавочке запасных и недоумевал: «Вроде на тренировках показываю хорошую игру, но в заявку на игру ставят в запасной состав». В четвёртой игре меня выпустил тренер вместо бразильца за десять минут до конца матча. Мы проигрывали 1:2. Сразу же я взял под контроль центр поля. Вывел длинным пасом левого полузащитника на свободную зону, он обвёл двух защитников, но бить по воротам не стал, а скинул пас в центр штрафной, где я вколотил мяч под перекладину. Стадион буквально взорвался криками: «Вирта!»… «Донбасс!»… А когда в уже добавленное время мы забили победный мяч, весь стадион скандировал эти два слова.

После игры тренер, которого я очень уважал, решил со мной поговорить откровенно, по душам…

— Понимаешь, Максим. Ты стал символом воюющего Донбасса. Хозяину клуба было сделано внушение в Министерстве спорта. Это результат давления американцев на нашу страну. Мы с ними союзники, а они поддерживают Украинское правительство. После той истории с твоим похищением о тебе узнала вся страна и многие стали думать о войне Украины не так, как этого хотят там наверху. Сейчас хозяин команды готовит материал на расторжение с тобой контракта. Неустойку тебе выплатят. Она будет солидная… Мой тебе отеческий совет — если не хочешь попасть в автокатастрофу, или еще в какую-нибудь беду — уезжай из страны…

Буквально через неделю контракт со мной был расторгнут. На мой счет в банке руководство клуба перевело пять миллионов долларов. А я стал думать: каким образом покинуть страну? Просить политического убежища у России у меня не было повода. Меня никто не преследовал, не притеснял, наоборот, я пользовался любовью болельщиков и меня всюду встречали восторженно.

Созвонился с двоюродной сестрой Валей. Она жила в Санкт-Петербурге на съёмной квартире. Игра в симфоническом оркестре её очень отвлекала от личной жизни. Замуж пока не вышла, но все предпосылки к этому уже имеются — у неё появился поклонник, тоже музыкант.

Пригласила в гости. И я решил этим воспользоваться… Мы с Акеми обсудили ситуацию. У неё не было и тени сомнения в правильности моего решения. Большое счастье для мужчины — иметь жену японку. Она безропотно делит с мужем и радость, и горе. Я вспомнил бабушкину поговорку: «Куда иголка — туда и нитка». Акеми была как раз моей ниткой.

Санкт-Петербург нам с Акеми очень понравился. Мы жили в гостинице, но к Вале ходили в гости. Она нам рассказала, что мама по-прежнему живёт в Донецке. Валин отец, погиб десять лет назад в забое, он был шахтёром. Тётя Галя вышла недавно замуж повторно за военного. Мы с Акеми позвонили и поздравили её с этим событием… Валя играла нам на виолончели в сопровождении своего друга гитариста. Они тоже собираются пожениться.