Екатерина Кармазина - Идеалист

Я несколько раз произнес про себя услышанное. В квартире было всего две комнаты! И если Люся с Артемом остаются в этой, то я, стало быть, отправляюсь с Валерией Викторовной в ее апартаменты! В это невозможно было поверить, и я не верил! Все было похоже на шутку или розыгрыш. Она явно что-то задумала, и это было видно с самого начала. И ее наряд, и рука под столом на моей ноге, и легкие прикосновения, и ее взгляд — все было необычно.

После второй бутылки шампанского и Люся, и Артем опьянели окончательно. Мурлыча себе под нос, что не останется с Темой в одной комнате и будет спать только с Валерией Викторовной, Люся отправилась на кухню курить. Валерия Викторовна давно все решила и своего решения менять не собиралась. Сказала, как отрезала, и позвала Артема зайти к ней в комнату за еще одним одеялом, что он и выполнил незамедлительно. На кухне Валерия Викторовна заверила Люсю, что с Темой она в полной безопасности и что она в своем мальчике уверена на все сто. Повиснув у Валерии Викторовны на шее, Люся все еще пыталась что-то объяснить. Как только Валерия Викторовна освободилась от нее, Люся перекинулась на Тему и повалила его на диван. Артем заботливо снял с нее туфли и уложил под стенкой. Люся искала пульт от телевизора. На нас они уже не обращали никакого внимания.

— Идем, — коротко бросила мне Валерия Викторовна и вышла из комнаты. Я без единого слова послушно последовал за ней.

Как только мы вошли в комнату, она принялась раскладывать диван. Я стоял посреди комнаты и смотрел.

— Может, поможешь?

Я бросился помогать. Постель Валерия Викторовна стелила сама. Я лишь взялся за края простыни и чуть поправил. Далее я вернулся на место, встал посередине комнаты.

— Раздевайся, ложись, я сейчас приду! — сказала, как приказала, она и вышла.

Я все еще не верил ни своим ушам, ни глазам, в этот момент я себе не верил! Я стоял посередине комнаты и не шевелился. Затем понял, что Валерия Викторовна может вернуться в любую минуту и тогда раздеваться придется при ней. Как можно быстрее я стянул с себя штаны, свитер, впопыхах расстегивал рубашку. В трусах и футболке я юркнул под одеяло и стал ждать.

Она вернулась с двумя бокалами шампанского, один протянула мне.

— Я не заставляю, если не хочешь, не пей!

Я взял протянутый мне бокал, сделал пару глотков и поставил на журнальный столик. Голова у меня кружилась и без шампанского. Валерия Викторовна включила магнитофон. В комнате зазвучала инструментальная музыка, негромко. Прямо передо мной она разделась до нижнего белья. Я сделал вид, что не смотрю. Белье на ней было черное. В нем она и легла в постель. Затем Валерия Викторовна попросила меня включить ночник, который находился недалеко от меня. Я дотянулся до него и включил, а заодно опустошил бокал с шампанским. Она облокотилась на подушки и полусидя пила шампанское. В отличие от меня она была спокойна. Я же держал руки по швам поверх одеяла и крепко прижимал их к поверхности дивана, так я пытался сдержать свою дрожь. Она допила шампанское и, спустившись ниже, положила голову на подушку. За окном, заметая всю округу, свирепствовала метель, музыка и приглушенный свет ночника делали комнату теплой и уютной. Признаться, я еще никогда не ложился в новогоднюю ночь так рано. Но вместо шумной компании оказавшись в постели с Валерией Викторовной, я нисколечко об этом не жалел. Спать я не собирался, заснуть у меня не вышло бы при всем желании. Но я все еще не верил происходящему. Даже теперь, находясь рядом с ней в постели, я все еще сомневался. Это могла быть какая-нибудь очередная проверка, какой-нибудь эксперимент или просто шутка, уж больно резкая перемена в ней произошла. Ведь я не сдавался столько времени, видимо, она решила идти ва-банк. Всем своим видом она дразнила меня с самого начала вечера и теперь решила добить окончательно. Хочет меня мучить и наблюдать за моими страданиями? Выдержу или не выдержу? Но почему для этого она выбрала новогоднюю ночь? И я бы уже давно начал действовать, но вот что она приготовила мне в ответ? Дразнила меня она и раньше, правда, не раздеваясь и не в своей постели. Но заканчивалось это всегда одинаково. Все еще держа руки по швам, я решился на нее взглянуть. Ее лицо было совершенно серьезным, она не издевалась. Сердце заколотилось как сумасшедшее от одной только мысли, что все это происходит на самом деле. И даже если это игра, я был готов в нее играть. Я все еще медлил, не решаясь сделать первый шаг. Сделав его, я либо одержу победу, либо потерплю поражение. И тогда все закончится. Поэтому я должен был быть полностью уверен в ответной реакции. Я боялся. И тут она заговорила: