Сергей Магомет - Сильные впечатления

— У тебя, девочка, большое будущее!

При этом с откровенным восхищением рассматривал высокую Машину грудь.

Маша улыбнулась и покраснела. И принялась крутить на пальце обручальное колечко. А господин Зорин продолжал развивать свою мысль в том духе, что, дескать, это почти невероятный случай, что в такой топорной кузнице кадров, как отдел новостей, обнаруживается подобное яркое дарование. Впрочем, чего в жизни не бывает. Говорят, даже Гагарин сначала работал на комбайне…

Тут он наконец обратил внимание на ее обручальное кольцо.

— А что, мадам, — предложил он, — расскажите мне, какие у вас жизненные устремления помимо исправного исполнения супружеских обязанностей.

Маша со святой простотой начала разъяснять насчет устремлений:

— Мне бы хотелось работать в эфире, делать материалы, касающиеся серьезных политических и социальных проблем. Мне бы хотелось заставить телезрителей почувствовать, что плоскость телевизионного экрана больше не отделяет их от мира, дать им возможность поновому взглянуть на реальность современной жизни, на…

Маша могла бы и дальше продолжала в том духе, если бы господин Зорин, уже несколько многозначительно покашливающий, не прервал ее:

— Ваш идеализм, дорогая коллега, достоин восхищения, несмотря на то, что ваши планы несбыточны… Вы и сами скоро это поймете. Все дело в том, что ни зрителю, ни нам с вами не пойдет впрок, если телевизионный экран перестанет быть манящим, но непреодолимым рубиконом. Только благодаря этой электронной броне и достигается желаемое эмоциональное напряжение. Сытый, дремлющий на диване обыватель, возле которого телевизор, словно архангел, по капле, в дозах сугубо гомеопатических, вливает в душу свет добра и мрак зла, — вот идеальное положение вещей…

За неимением лучшего, Маша улыбнулась. Было ясно, что, по большому счету, господина Зорина нисколько не интересуют ее планы. Однако было в Маше чтото такое, что потянуло его за язык. Заложив руки за спину, он принялся расхаживать по комнате походкой журавля и, время от времени посматривая в окно, говорил, явно импровизируя:

— Мы тут както смекали, чтобы двинуть в эфир особу женского пола, которая вела бы криминальные новости. А что, идея для нашего параличного телевидения потрясающая. Миленькая мордашка, сообщающая леденящие душу происшествия, сможет разжечь в телезрителях угасшую потенцию и раззадорит рекламодателей. — Он подмигнул Маше, продолжая вышагивать пожуравлиному перед окном. Вдруг он остановился, круто развернулся и направил свой изящный указательный палец прямо ей в лицо. — Если уж я берусь за дело, Маша Семенова, то вкладываю в это всю душу. А если я вкладываю всю душу, то значит, и отдача должна быть соответствующей.

Естественно, не сдержавшись, Маша рассмеялась. Впрочем, сразу извинилась.

— А вы умеете соответствовать? — ни мало не смутившись поинтересовался визави. — То есть я хочу сказать, понимаете ли вы, что значит делать, как говориться, настоящее дело?

— Да, господин Зорин, — ответила Маша, сама не понимая, откуда взялось это не то почтительное, не то фривольное «господин».

— Ладно, — чуть заметно поморщившись, сказал господин Зорин и манерно повел рукой. — Теперь возвращайтесь к своим служебным обязанностям. Артемушка вас уже, я думаю, заждался. Ну а после работы, если я вас правильно понял, вы должны поспешить приступить к исполнению супружеских обязанностей…

Впервые в ровном тоне господина Зорина засквозило чтото напоминающее чувство, и Маша, на которую его болтовня относительно ее возможного появления в эфире, произвела почти гипнотическое действие, твердо взглянула ему в глаза и скромно уточнила:

— Последнее вовсе не обязательно.

— А раз так, — мечтательно предложил он, — может быть, после работы нам поужинать вместе и обсудить наши дела?

— Какие дела, господин Зорин? — так же скромно поинтересовалась она.

Даже в состоянии гипнотической покорности и транса, расставить какие возможно точки над «i» — отнюдь не лишняя мера.

— Ну как же, как же! — вдруг заволновался он, — А потрясающая идея, насчет того чтобы вести программу криминальных новостей?..

Не дрогнув, Маша продолжала смотреть прямо в его холодные стальные глаза.

— Вы произвели на меня впечатление, — медленно сказал он и одарил ее своей безотносительной американской улыбкой. — После работы я зайду за вами, Маша. Надеюсь, у нас будет чисто деловое свидание.

Был уже двенадцатый час ночи, а Артем Назаров и Маша все еще трудились в отделе новостей, составляя и переставляя куски одного трехчастного сюжета. Материал касался работы скорой помощи. Нужно было выбросить целых четыре минуты, а это существенно снижало забойность репортажа. Материал уже был назначен к эфиру, и они в поте лица прикидывали, как его сократить. Казалось, что каждое слово и каждый кадр имеют решающее значение.