Елена Четвертушкина - Нетленка

— Это там что? — удивился Габи.

— А, — Найт, ростом не уступавший Мике, глянул поверх голов, — похоже, у кого-то як понес.

Тут же всё вокруг смялось, заорало и кинулось врассыпную, а в проходе прямо перед нами возник заросший, как водорослью, бурой шерстью громадный суонийский як, в самом не-толерантном расположении духа. В мгновение ока Найт закинул меня за ближайший прилавок, а сам исчез по-таркски. Зато Габи, стоявший прямо поперек движения мохнатой громадины, вдруг заорал в полном восторге:

— Кто сказал, что с Лоххиде нет корриды!.. — мгновенно скинул с плеча рыб, и шикарным кульбитом — без разбега, зато с бочкой и мертвой петлёй, — перелетел через голову рогатой скотины, даже не коснувшись косматой холки, обширной, как вертолетная площадка. Толпа восторженно взвыла, як тяжелым галопом прошелся по осетрам, смешав с грязью наше национальное достояние, и исчез в зеленном ряду.

Я выбралась из-под прилавка. Невозмутимые суонийцы, на время отбросив привычную флегматичность, увесисто хлопали графа Твэра по плечам, кто-то сунул ему в руку громадную, как дыня, антоновку… И тут рядом опять возник Найт.

— Подумаешь, — как-то уж слишком небрежно заявил он, — любой тарк так может.

— Может, — кивнула я, — только тарку это в голову не залетит.

— Вы тут все такие сурьезные , — сказал Габи, хрупая яблоком.

…Яка уже вели обратно — он шел спокойно, и о недавнем дебоше напоминала лишь корневая петрушка, которой он был увешан, как клематис бутонами.

— Так, где Джой? — спросила я, оглядываясь. Ни её, ни Мики видно не было. — Собаки страшные, куда они подевались?!

Международная тайная операция «Осетрина» плавно подходила к бесславному концу; дома меня ждали дети, не то чтобы голодные, но обедать мы всё же предпочитали вместе; на неделе это никак не возможно, так хоть в субботу!.. — и тут я увидела: Мика с Джой мирно беседуют за столиком рыночного кафе. Мы протолкались к ним, но встречены были отчего-то неприветливо:

— Не понимаю, чем ты недовольна… — Мика пожал скульптурным плечом.

А Джой легкомысленно поддакнула:

— Не понимаю, а зачем вам вообще Мика? Кто в Лаванти вообще способен отличить нашего хорошего осетра от нашего посредственного?! Берите любого, и отстаньте от нас.

Потрясенный таким откровенным предательством Найт, который, между нами девочками говоря, и сам бы не отказался посидеть с Джой тет-а-тет за столиком в кафе, остался спорить, а я устало вздохнула.

— Слушай, граф, — сказала я, беря Габи за рукав, — нас все побросали. И… гарлупник с ними, честное слово. Пойдем, дружище, и купим осетра сами. Неужели не справимся?!

— Отчего же, — кивнул Скорпион, и свернул к первому же продавцу в ряду.

— Послушай, друг, — сказал он рыбаку по-юнийски, — мне позарез нужна очень хорошая рыба. Я в ней ничего не понимаю…

Не знаю, как дальше собирался действовать Габи, какие хитрые техники применять, но реальность все его планы решительно пресекла. Продавец — типичный деревенский насельник саженного роста, с косичкой черных волос и чеканным профилем, внимательно посмотрел на Габи, без труда понял, что тот говорит чистую правду, а потом вдруг вышел из-за прилавка, взял графа за локоток и, преодолевая растерянное сопротивление, повел в другой конец ряда, к такому же, как он сам, рыбарю. И сказал (я торопливо переводила удивленному Габи):

— Юхан, вот тут человек, он иностранец. Он ничего не понимает в рыбе, а ему нужен осетр, который самый лучший на рынке. Ты знаешь, моя рыба вчерашняя, с ледника, а ты прямо с лодки… Давай, выбери ему такую, чтобы они там поняли, что у нас за рыба!

Через пять минут мы безо всяких хлопот имели самого лучшего осетра на рынке, причем по обыкновенной цене, так как торговался наш добровольный дилер. Габи просто стоял рядом, и растерянно слушал. Наконец ему вручили покупку, и под добродушные напутствия «Кушайте на здоровье!», и «Доброй Дороги!» я поволокла закостеневшего полковника к выходу из рынка.

— …Гос-споди, — очумело бормотал он, — я же только спросил…

— Успокойся, — говорила я, начиная веселиться, — сейчас глотнем медовухи, и как рукой снимет.

— Нет, но как же так, — не унимался Габи, — он же все бросил — там у него товару долларов на тысячу, не меньше…

— Габи, на сканы меньше. Скан идет как один к трем, так что на сканы это было гораздо легче бросить.

— Заяц, но он же меня первый раз в жизни видел!

— Старина, ты в Суони. Ты б подумал, стоит ли иммигрировать…