Елена Четвертушкина - Нетленка

Лисенок вскочил, но Директор остановил его небрежным жестом:

— Сиди, сиди, мне ближе. Будто я не знаю, что секретную информацию вы держите в памяти компьютеров, а в сейфе — бар… какой тут код? — э-э-э, да он не заперт…

Испугаться не успел никто, даже самые тренированные. Дверца сейфа распахнулась, и из темного нутра бронированного ящика убийственным ниндзянским прыжком в технике «коготь орла» на Хэмфри метнулась подлюка-Николь, а из динамика над дверью грянуло зловещее: « На земле-е-е!.. весь род людской!!! » Под раскаты могучего баса-проффундо крыса мертвой хваткой вцепилась в галстук Директора, повиснув на нем, как магнитная присоска.

И вот тут Хэмфри сломался. Взревев, как попавший в волчью яму паровоз, на мгновение перекрыв громовые рулады Гуно, Директор с перекошенным лицом ударился в паническое отступление.

…Обезумевшие сотрудники, топча друг друга, метались по отделу. Герман с риском для жизни пробрался сквозь этот буран к столу Тофера, щелкнул тумблером, и враг рода человеческого умолк. Народ потихоньку перестал метаться, зато начал смотреть на меня. Мы с Джой, вцепившись друг в друга чуть не крепче, чем скотина-Николь в директорский галстук, не без труда разжали заледеневшие пальцы, убедились, что ватные ноги держать нас не намерены, и плюхнулись куда попало. Герман откашлялся и спросил неестественно-спокойным голосом:

— Все живы?..

— Эта, — сказал Мэф, первым пришедший в себя, — вы тут посидите, а мне дайте бутылку, побегу до Директора, а то он, по-моему, того… сильно расстроился.

— Только скорее, — выдохнула я.

Мэф, торопясь, удалился, сжимая протезом левой руки бутылку компанелльской «Золотой пчелы». Остальные избегали смотреть друг на друга.

— Я думаю, — наконец произнес Клык задумчиво, — единственное умное, что мы можем сейчас сделать — это в темпе сменить Директора. Посадим Зайца…

— Плохая идея, — быстро сказала я, — как Директор, я бы вас точно на Лысую Гору отправила. Просто чтобы отдохнуть. А как начальник отдела, я из тех же соображений возьму пару отгулов.

— Думаешь, нас уволят? — спросил Лисенок тревожно.

— Ну, — рассудительно возразил Мика, — уволить-то не уволят, конечно. А вот расстрелять могут…

— За что? — нахмурился Чак.

— Сиди, — посоветовал Аристид, — ты сидишь — вот и сиди себе. Нас на гробовое задание отправить, между прочим, как раз плюнуть…

— Полный гроб, — уныло заключил Ливень, открывая и закрывая дверцу сейфа.

— Ага, причем с музыкой, — нервно хохотнул Яшка.

— И ведь что поражает, — заметил Юта, — опять всё из-за Трефа.

— Из-за меня?!! — взвился Треф.

— Молчи, — велел Герман.

— Бать, да я…

— Знаю. Потому и молчи.

— Так, ребята, — начала было я, но закончить не успела. Дверь опять распахнулась, и в неё почти на четвереньках впал Люк, совершенно закисший от истерического смеха. Оттолкнув бросившегося на помощь Ливня, он осел на пол, привалился к столу Джой, и дал полную волю своему неуёмному веселью.

— Ха-ха-ха, — стонал заместитель начальника отдела по борьбе с Организованной Преступностью, держась за живот, — хо-хо-хо…

Он даже не пытался утереть слезы, конвульсивно дрыгал ногами и сползал всё ниже и ниже. И этот идиотский смех сработал как детонатор — пережитый нами стресс требовал выхода, и через секунду уже весь отдел покатывался со смеху.

Но, как это часто бывает, вскоре выяснилось, что смеялись мы над разными вещами.

Оказалось, что Мэф действительно поторопился, так что до его прихода никто не успел освободить Хэмфри от мехового галстука. Гадюка-Николь, закусив, так сказать, удила, вовсе не собиралась ослаблять хватки; Директор метался по кабинету, за ним металась охрана, которая вообще не понимала, что происходит. Увидев входящего Мэфа, Хэм бросился к нему, воздев руки, с видом безумным и угрожающим. Исходя из ситуации, Мэф вряд ли мог сходу верно истолковать его намерения, — но, будь у него обе руки свои, он бы, конечно, успел разобраться в ситуации. Однако проклятый протез на сверхчувствительных сенсорах среагировал на первое побуждение, и сработал по авральному расписанию: шикарная пластиковая рука, созданная по спецзаказу на Юнийском заводе искусственных волокон, к ужасу Мэфа дернулась, рывком пошла вверх, и треснула набегавшего директора по клотику зажатой в кулаке бутылкой.

И охрана, и случившийся тут же Люк впали в ступор. Пока Мэф, ругаясь последними портовыми словами, сдирал с себя протез, который, как дурная собака, всё пытался защитить хозяина от несуществующей опасности, Люк с охраной оказал Директору первую помощь. Николь коньячный душ не понравился, и она бежала, причем не куда-нибудь, а в свою клетку, которая, по её мнению, отвечала всем требованиям личной безопасности.