Михаил Самарский - Сократ выходит на орбиту (записки котонавта)

– Повиси, дружок, пока здесь, я приготовлю нам постель.

Она пристегнули меня к ручке возле мешка на стене. Я огляделся по сторонам в поисках кровати, ничего похожего не вижу. Где же мы будем спать? Думаю, может какую раскладушку поставит.

– Кстати, ты знаешь, имя Макар означает счастливый, – сообщила женщина.

Судя по шрамам соседского кота, я бы не сказал, что он так уж чрезмерно счастлив. Мало того, что бедолага хромает, так у него еще и один глаз не видит. Хотя, может быть, я заблуждаюсь, возможно внешние недостатки не мешают быть ему вполне счастливым котом.

Я невольно нахмурился, наблюдая за Ириной, совершенно не понимая, что она делает. Женщина забралась в мешок, застегнула молнию по самое горло, а руки просунула в отверстия по бокам. Со стороны казалось, будто ее за шиворот повесили на крючок. Она пристегнула себя ремнями поверх мешка в ногах. Отстегнув поводок, притянула меня к себе, положила на живот, защелкнула широкий ремень, тем самым приковав и меня, и себя к стене. Затем снова просунула руки обратно в мешок и с улыбкой сообщила:

– Вот так мы с тобой будем спать, дружок.

Офигеть! Да как же можно уснуть в таком положении? Я начал шевелиться, пытаясь освободиться из оков.

– Котейка, не дергайся. Хочешь, не хочешь, а придется спать так. Понимаю, с непривычки это страшно неудобно. Но ничего не поделаешь. Если я тебя не пристегну, ты будешь висеть в воздухе и ощущать свое тело в постоянном колыхании. Не зафиксированные лапы будут тебя постоянно будить, ведь ты не сможешь во сне контролировать их движение.

О, господи, да за что же мне такое наказание? Вроде же никому ничего плохого не делал.

– Ладно, давай пока полежим рядышком. Немного полюбуемся Землей, – сжалилась Ирина. Она вытащила меня из-под ремня и положила себе на грудь, – но спать все равно будешь на том месте. Смотри, видишь восход? – она показала рукой на иллюминатор, – это мы пролетаем над Америкой. Там сейчас день.

Я всегда думал, наша планета огромная, а из космоса она кажется маленьким голубым шариком. Раньше, когда я смотрел на небо, мне всегда было интересно, что нас ждет там, среди звезд. А ничего, все те же звезды и бескрайняя, черная вселенная, на просторах которой ощущаешь себя ничтожной пылинкой. Космос – такой близкий и такой далекий. Это бесконечность, в исследовании которой люди сделали, наверное, один маленький шажок. Впрочем, какой там шажок! Так, просто голову повернули в сторону космоса.

– Ты знаешь, кот э , я тебя прекрасно понимаю, – произнесла женщина, – я когда первый раз оказалась на МКС, мне тоже было нелегко, тыкалась во все углы, как слепой котенок. А когда пролетала по станции, за мной тянулся шлейф из сбитых предметов. Надо мной все мужики смеялись и в шутку называли «сбитый летчик». Но, это нормальное явление, со всеми новичками такое происходит. Первые две недели тяжело, а потом начинаешь ориентироваться в пространстве, учишься соизмерять свои силы в условиях отсутствия гравитации. За три месяца ты здесь станешь котонавтом в полном смысле этого слова. Я уже пятый раз на МКС, поэтому ощущаю себя, как дома.

Спасибо, успокоила. Но, как прожить эти три месяца? Представив сколько мне еще придется сидеть на привязи, сердце сжалось так сильно, словно его стиснула огромная лапа того чудовища из подземелья. И зачем я, глупый кот, погнался за этим чокнутым зайцем. Сидел бы сейчас на кухне вместе со своей семьей, слушал их разговоры и умывался после вкусного ужина. Эх, с каким удовольствием я сейчас умял бы пакетик «вискаса», а ведь когда-то нос воротил от него. Как-то Димка учил стихотворение, я запомнил там такие слова: «что имеем не храним, потерявши плачем». Честно скажу, тогда я смысл этих слов не совсем уловил. Думал, как это? Не хранишь, а потом плачешь. И вот теперь до меня это дошло. Все познается в сравнении. Истинную ценность вещей начинаешь понимать только тогда, когда чего-то лишаешься. Хотя нет, я соврал. Находясь на станции, я ощущал массу бытовых неудобств и дискомфорт, но я нисколько не жалел, что оказался в космосе. Когда еще такое стало бы возможным?

– Знаешь, я ведь еще та кошатница, – Ирина прервала ход моего мыслительного процесса, – сколько себя помню, у нас всегда в доме жили коты. Первый котенок появился в нашей семье, когда мы с сестрой были еще детьми. Мы обожали нашего Степу и вечно, чуть ли не до драки, спорили с кем ему спать.

У родителей тогда квартира была на первом этаже. С первого дня, как он у нас поселился, мама не стала ставить лоток и кот начал ходить в туалет строго на улицу, но не через дверь, как все нормальные животные, а через кухонное окно. При чем он так смешно просился. Прибегал в комнату, где в тот момент находился кто-то из членов семьи, становился в дверях, громко мяукал, так чтобы на него обратили внимание. Потом разворачивался и бежал на кухню, постоянно оборачиваясь на ходу. Иногда казалось, он вот-вот скажет: «что ты ползешь, как черепаха, давай пошевеливайся». Летом было проще, окно всегда открыто, поскольку стояла решетка. Кот сам регулировал, когда ему заходить или выходить. А вот зимой приходилось постоянно открывать.