Сергей Минаев - Dyxless. Повесть о ненастоящем человеке

поет из динамиков Дельфин.

В понедельник в офисе немноголюдно. Я (прибывший в одиннадцать) оказываюсь одним из немногих выживших после выходных. Стоит отметить, что рабочий день все-таки начинается в десять утра. Вероятно, служащие коммерческих организаций после бурно проведенных выходных борются с похмельем, недосыпом или последствиями приема стимуляторов.

Сам я нахожусь в состоянии дичайшего похмелья. Сивушный перегар, красные глаза, жажда, головная боль и изжога. Право же, не стоило мне вчера пить водку. С этим напитком, со времен студенческой жизни, у меня не связано ничего приятного. Собственно говоря, после окончания института я прекратил пить водку в принципе, изменяя этому правилу только на таких вот маргинальных тусовках.

Я сижу, уставившись в монитор, пытаюсь пить кофе, который вызывает горловые спазмы, и заставляю себя включить компьютер. Сначала «залипает» пусковая клавиша, затем гаснет монитор. С третьей попытки компьютер «заводится». Я даже не пытаюсь просмотреть почту и сразу иду на новостные порталы. Читаю что-то про Ирак, про политические скандалы на Украине, про инициативы Грузии касательно вывода наших военных баз. Потом мой взгляд упирается в баннер, информирующий о том, что «Лимонов сомневается в режиме Путина и говорит о возможности гражданской войны». При совмещении слов «Лимонов» и «гражданской» меня начинает дико мутить. Я иду в туалет, и, даже не успев подумать о том, что шансы услышать мои эскапады в полупустом офисе велики, как никогда, начинаю блевать. Такое впечатление, что сначала меня рвет водкой, затем желчью. Спазмы накатывают один за другим, моему желудку уже нечего извергать, и уже кажется, что меня рвет воздухом. И когда я начинаю задыхаться, все утихает, и, изрядно вспотев, я прислоняюсь спиной к стенке туалета и развязываю галстук.

После этого я долго полощу рот холодной водой, зачем-то развожу в стакане мыло и полощу рот еще и этим отвратительным раствором, потом умываюсь, смотрю на себя в зеркало, выдерживаю паузу и выхожу в коридор.

В офисе довольно тихо. Не слышно разговоров бойцов с розницей, никто не слоняется с чашками в руках, даже телефоны не звонят. Я продолжаю путь к своему кабинету, на миг останавливаюсь и прислушиваюсь. Реально очень тихо. Даже странно. Я набираю воздуха в легкие и отрывисто вскрикиваю: «О-о!» Сначала на мой глас никто не откликается, затем со стороны ресепшн выходит секретарша и спрашивает: «Что случилось?» Я отвечаю, что ничего страшного.

— А это вы кричали?

— Я не кричал, я концентрировал энергию. Горловое у-шу, знаешь такую методику?

— Нет, честно говоря.

Я вхожу обратно в свой кабинет, и уже моя секретарша спрашивает меня про крики в коридоре. Я отвечаю, что это в соседней комнате новых сотрудников посвящают в члены Дружной Команды Сейлс-Менеджеров.

— Это тренинг такой?

— Ага, что-то вроде.

Она подает на подпись кучу служебных записок, и я, сказав, что мне необходимо их изучить, выхожу из кабинета и спускаюсь этажом ниже, в отдел логистики. Я знаю, что в эти забытые чертоги остальной персонал спускается редко и там есть диван, на котором в тишине, под тихий шелест листов таможенных деклараций, я смогу поспать хотя бы час.

Открыв дверь в кабинет, я вижу, что наши доблестные логисты Коля и Витя поспешно прячут под стол бутылку, крайне удивленные чьим-то столь ранним визитом.

— Привет, — говорит Витя, встав и закрыв спиной стол, — случилось чего?

— Ага. Ребят, похмелье дикое. Дайте поспать часик на диване?

— А… — облегченно вздыхает он, — а мы тут тот же вопрос решаем. Тебя похмелить?

— Нет, нет, ребят не стоит. Спасибо, не могу уже. Я лягу, а?

— Ну, ложись. Мы тогда кабинет, если хочешь, изнутри закроем. Больше вроде никто не может зайти… Шеф в командировке, в Ростове, и француз с ним.

— А когда они успели слинять? — интересуюсь я.

— Да вроде в пятницу, я слышал, — говорит Коля.

— Ну, закрывайте, конечно. Я вздремну.

Я сплю на кожаном диване, как комиссары Гражданской войны, ночевавшие в своих кабинетах. Мне ничего не снится, и даже редкие телефонные звонки и разговоры про какие-то «фуры» и «терминалы» не беспокоят меня. Я пребываю в редком ощущении уюта…

Через час я поднимаюсь к себе в кабинет основательно помятый и застаю сидящего там нашего регионального директора Сергея Уварова. Он сидит, пьет чай, говорит по мобильному и одновременно играет в «Lines» на «Раlm’е». Оглядев меня сочувственно, он интересуется: