Йоав Блум - Руководство к действию на ближайшие дни

– Ты все еще не можешь выстрелить в меня, – процедил он и бросился к двери.

Оснат нажала на спусковой крючок на полсекунды позже, чем надо, и пуля попала в стену позади убегающего человека в черном.

– Стой! – услышал Бен свой рев.

Он бросился за Стефаном, промчался через подвал на лестницу, которая вела в бар, взбежал за ним по ступенькам.

Добежав до первого этажа, он еще успел увидеть, как Стефан распахивает дверь на улицу.

Их взгляды встретились – и Стефан чем-то запустил в него.

– Подарок! – крикнул он и исчез на улице.

Бен посмотрел на овальный предмет, летевший к нему. Один человек в нем все никак не мог понять, что это такое, но другой, куда более опытный, знал, чем может оказаться летающий овальный предмет.

– Граната! – крикнул он неожиданно для себя и бросился за барную стойку.

«Неустойку» сотряс взрыв.

Во-первых, давай-ка поговорим начистоту.

Ты сейчас сидишь на складе, в подвале, и читаешь меня без разрешения. Это ладно. Я написана в том числе и для того, чтобы меня читала ты. Но ты пытаешься смухлевать. Пропустить все нужные стадии – и сразу же получить результат. Мир устроен не так, и это не сработает – даже если у тебя в руках такая книжка, как я. Не смущай нас обеих своими попытками.

Ты сидишь скрестив ноги, а во рту у тебя до сих пор вкус лакрицы.

Добавить еще несколько подробностей, чтобы ты убедилась, что я тебя знаю? Чтобы ты не сомневалась, что эти слова именно о тебе?

Я могу.

Я могу рассказать тебе о твоем первом воспоминании. Тебе пять лет, ты лежишь на спине в своей кроватке. Ночь, уже давно пора спать, а на потолке над тобой – маленькие пятнышки света, звездочки, а между ними тонкие полосочки – так в комнату сквозь жалюзи проникает свет. Я могу рассказать о соревнованиях по плаванию, в которых ты участвовала в восемь лет: ты изо всех сил ударяла по воде, разрезая ее гребок за гребком, выиграла у других семи девочек; тебе было забавно слушать, как гул толпы появляется, когда ты выныриваешь, и смолкает, когда ты снова погружаешь голову в воду. Могу описать ощущение морозного воздуха, который наполняет легкие и освежает, когда ты прыгаешь с парашютом, отдаешься ощущению свободного падения, переворачиваешься в воздухе и растягиваешь секунды до того, как дернуть за кольцо.

Все говорят, что ты «совершенно чокнутая», «помешана на адреналине». Знаешь что? Может, они и правы. Но мы с тобой знаем, что это не вся правда. Ты можешь делать самые безумные вещи, только если знаешь, что вожжи в твоих руках. Совершать безумства – это для тебя почему-то единственный способ пережить сильные ощущения – и остаться собой.

Потому что свою жизненную теорию ты написала уже давно, когда ощутила, что дружба неразлейвода, которая зарождается еще в школе, – всего лишь ролевая игра, где все заранее понятно. Ведь, если честно, никому на свете нет дела до других, а все эти задушевные разговоры – только взаимовыгодный обмен хорошо сформулированными сентенциями о жизни. Он раскрыл мне секрет – и я должна поведать ему тайну. Она призналась в своей слабости – а теперь моя очередь.

В детстве ты была уверена, что если с тобой что-то произойдет, а ты никому об этом не расскажешь, то этого как будто и не было. Что все произошедшее покрыто туманом до тех пор, пока оно принадлежит только тебе. И лишь после того, как ты облечешь свои переживания в слова, расскажешь кому-нибудь еще, – оно обретет форму и станет реальностью. Когда ты выросла, ты впала в другую крайность. Ты довольствовалась тем, что переживала происходящее сама и не делилась впечатлениями ни с кем.

Потому что на самом деле настоящего слияния душ быть не может, думаешь ты. Когда ты произносишь слово, никто не слышит и не понимает его так, как ты. Оно состоит из смысловых слоев, которые отдаются эхом только для тебя. Между всеми нами – бесконечное пространство, и над ним нельзя построить мосты; хотим мы того или нет – мы никогда не поймем друг друга полностью. Всегда рядом, всегда почти, всегда около.

Каждого из нас покрывает невидимая оболочка, и через нее проходят наши мысли – но не сами по себе, а в виде слов, взглядов, многозначительных жестов. Расшифровывающее устройство, встроенное в оболочку других людей, считывает их – и переводит на язык идей. Но эти идеи никогда не совпадут с тем, что на самом деле думали мы. Мы одиночки, что бы мы ни делали. Мы настоящие, только когда мы одни, и всю жизнь мы ищем того, кто проникнет в наш мир, кто будет нам так близок, что с ним можно оставаться тем самым истинным «я», как и в одиночестве. И если мы такого человека не находим – мы его выдумываем.