Денис Горелов - Игра в пустяки, или «Золото Маккены» и еще 97 советских фильмов иностранного проката

Из бреда не выйдет ничего, кроме бреда. Безработный актер Грегуар Леконт, перехвативший заказ на акулу криминала, ходил в шапке-«пидорке», сплюснутой с боков на манер цековского «пирожка», ездил по Парижу на «жигулях», которые язык не повернется назвать «фиатом», соревновался с гунном-киллером по фамилии Московиц и был тем самым дураком в старом польском преферансе, от которого открещивался Штирлиц. Оскорбленная пассия швыряла в него с балкона теннисными мячиками и выливала кастрюлю расплавленного винила. Чем циничней был век, тем бесповоротней былой удаленький инженю, смекалистый разиня становился простым непритязательным болваном. Его пытались убрать, заземлить, кокнуть – а он просто рвался честно сыграть эпизодического гангстера в голубом костюме (сам купил!). Ему подкладывали цып – он козырял шармом и неотразимостью. Жестокие 70-е перестали делать карнавал из быстрых смертей за его спиной. Люди в черном становились трупами, не успев до конца упасть. Доцент бился с гардеробной мафией на крыше новостроек в полный контакт. Бодигард-индус метал выкидуху из чехла на запястье и падал, пронзенный зонтиком. Труп магната Крампе, еще минуту назад похожего на Зураба Церетели, одиноко плавал во вмиг опустевшем бассейне. Представить подобный кадр в комедии еще пятью годами ранее было невозможно. Пипл балдел. Потеха же. «Удержаться не могу, у собачки съем рагу». Ав-ав.

Где-то в зале мотал на ус попкорн семнадцатилетний Тарантино. Наибольшее впечатление на него должен был произвести финал – когда за сделанный из этой шняги фильм дурак Леконт получает каннскую «Золотую пальму».

Франция, 1964–68. Fantômas. Fantômas se déchaîne. Fantômas contre Scotland Yard. Реж. Анри Юнебель. В ролях Жан Маре, Луи де Фюнес, Милен Демонжо. Прокат в СССР – 1967–68 (45,5, 44,7 и 34,3 млн чел.)

«Фантомаса нет», – пишет журналист Фандор. «Величайшей победой дьявола стало убеждение человечества, что он фикция», – отвечает Фантомас. Шаржированные Фауст и Мефистофель новых времен снова сцепляются над Европой на высоте башенного крана.

Фантомас пришел в Россию с полувековым опозданием и в клоунском виде.

Настоящий мистер Зло, неуловимый чародей в полумаске и плаще с алым подбоем (схожим образом рисовали и Дракулу) родился на рубеже столетий в книжках Марселя Аллена и Пьера Сувестра и отражал коллективные фобии Европы перед поступью научно-технического прогресса. Тогда масскультура повсеместно изобретала всемогущего носителя супермозга, опутавшего мир паутиной интриг и зомбированных пристебаев, – в Германии то были доктора Мабузе и Калигари, в Англии профессор Мориарти, во Франции – Жюдекс и Фантомас. Лжеученые с садистскими наклонностями обваливали биржу, манипулировали массами, тенью вставали над Европой, и не было на них управы, кроме Холмса, да и тот едва жив остался (символично, что Британия, отделенная от свихнутой континентальной Европы проливом, нашла злу противоядие, а в Германии и Франции демоны орудовали беспрепятственно – как и в жизни).

Режиссер Юнебель вернулся к обветшалой страшилке, когда бури над Европой поутихли и научно-технический прогресс увял (последним его актом был, как известно, выход в космос). Страх незнаемого прошел, авторитеты рухнули – а новый Фантомас деревянно бегал, деревянно хохотал, носил резиновое лицо и бился с де Фюнесом. Антипод Фандор был ему под стать: о героях гламура судят по тачке и подружке, а репортер-экзорцист гонял на «ситроене», будто вышедшем из книжек-малышек про надувную бибику, и спасал от лап чудовища образцовую куклу Милен Демонжо. Игравший обоих Жан Маре был известным всей Франции гомосексуалистом – что добавляло истории молотого перца.

Сказать, что в России опознали шарж, было бы преувеличением. Ученых у нас не боялись, а считали недотыкомками, которых вечно нужно спасать из-под трамвая. То ли прогресс здесь не задался, то ли масс-культура хромала, то ли народ наш по природе своей не слишком боязлив (кинематограф ужасов после отмены железного занавеса так и не прижился) – но Россия ученого монстра не породила, а потому и пародию на него не поняла. «Ситроен» в глазах совграждан все равно был чудом заграничного автопрома, Демонжо – богиней в бикини, о стыдных пристрастиях Маре и не догадывались. Гололобых молодцов с пристальным взглядом принято было опасливо уважать (возможно, из-за влияния уголовной субкультуры) – Юл Бриннер и Владислав Дворжецкий пользовались бешеным успехом. Как тут было не преуспеть Фантомасу.