Валерий Лаврусь - Очень Крайний Север

Так в одночасье всё вдруг стало разваливаться.

Нет-нет… Юрка не был ханжой: он и сам не безгрешен. И студентка Аня… и потом… и ещё… и когда учился в ЦПК… Но тут всё как-то сошлось. ЮКОС, новый генеральный… А ещё младшие Серовы в начале лета пережили потоп, их залили соседи сверху. Горячая вода тогда хлестала из всех розеток, «коротя» всё налево и направо… Кот чуть с ума не сошёл. Теперь нужны были деньги на ремонт. Хотя бы косметический… А денег нет… И опять же обидно — жена получает больше!

В общем, к августу Юрка подошёл неудовлетворённым, злым и раздражённым. Непосредственный начальник не переставая уговаривал потерпеть — ему без Юрки направление было не вытянуть. Юрка кивал, соглашался, но ходил мрачный аки туча и всё время каркал: дескать, это только начало, дальше будет ещё хуже. Как в воду глядел.

15 августа по телевизору выступил Президент и на всю страну заявил: «Девальвации не будет! Это я заявляю чётко и твердо. И я тут не просто фантазирую, это всё просчитано…»

«Вот! — возрадовался начальник. — Точно ничего не случится!» Но Серову не верилось. В 90-м тоже были заверения… И он предложил начальнику продать сколько-нибудь долларов. Сколько не жалко. Он готов их купить. По выгодному курсу. Да хоть по… 6.50! (Официальный тогда считался — 6.29.) Начальник хохотнул и согласился.

Чтобы купить предложенных двести долларов, Юрка пошёл за деньгами в банк. В банке его поразили тишина и безлюдье, как в провинциальном музее. Или как в тайге. Перед грозой. И он неожиданно для себя взял да и снял всю оставшуюся наличность. Все 4654 рубля.

Гроза грянула 17-го. Подул холодный ветер, нагнал брюхатых туч… Правительство объявило дефолт. Курс доллара 18-го поднялся до 6.43, 19-го до 6.85, а 20-го…

Когда 29 августа вернулась семья, курс был уже 7.90.

— Откуда ты узнал?! — допрашивал его злой начальник, дёргаясь глазом…

— Ну ты даёшь, брательник! — веселился старший. — Ну ты даёшь!

Ему самому терять было нечего, он все свои накопления вложил в самарскую квартиру годом раньше…

— Как? Как ты почувствовал? — Соня восхищённо заглядывала Юрке в глаза. Это уже спустя десять дней после того как по телевизору объявили, что курс доллара успешно вышел на орбиту — стал 20.80!

«Хрен бы твой старый козёл такое мог угадать!» — думал Юрка, печально глядя на свою любимую Соньку.

По правде говоря, Юрка и сам не знал: «как» и «откуда». Может, те мглистые сны, которые снились ему с завидной регулярностью? Может… Хотя вряд ли. Никто в них ни о чём не предупреждал. Просто ему вот так показалось — пора покупать доллары! И всё.

В посёлке при таком курсе исчезла вся наличность, и те несколько тысяч, которые снял Юрка, здорово выручили Серовых: и старших, и младших, правда и тратить их особо было не на что, продукты тоже исчезли. Поставщики брали кредиты в долларах по старым ценам, отдавать нужно по новым, и вообще никто никого не собирался кредитовать. На время вернулась талонная система. Юрка бегал по посёлку с высунутым языком в поисках магазина, где можно отоварить талоны на мясо.

Слава Богу, талоны продержались недолго! Продукты завезли. Обесцененную наличность напечатали.

Ближе к зиме, поломав себе карьеру, Соня послала куда подальше своего старого козла. «Мы и Влада с собой возьмём…» — уговаривал её козёл. Но Сонька оказалась умнее. «Ага, — Юрка мысленно показал козлу неприличный жест: — Получил Соньку с Владом!»

А в декабре, перед Новым годом, генеральный для ведущих специалистов утвердил контрактную систему, и Юрка вернул по крайней мере половину докризисной зарплаты (в долларах). Столько на Большой земле не платили, и тема переезда с Севера в Самару закрылась сама собой. Они оставались.

Доллары те Серовым пригодились при поступлении в институт Влада, уже летом 2002-го. Курс тогда был — 31.50. Такие дела… Обыкновенные.

Праздник Святого Рождества Христова, необыкновенный праздник, праздничный праздник, у полуверующего северного контингента вызывал предчувствие приятного ужина и содержательного времяпровождения. К 6 января народ уже успевал отдохнуть от новогоднего стола (в конце прошлого века ещё не было двухнедельных каникул) и отмечал Рождество по-северному широко, хлебосольно. Но в Бога при этом особо не верили, отвыкли за время советской власти… или, точнее, ещё не привыкли в новое… Но отмечали!

И если в 91-м Юрка встречал Праздник в поле на Янг-Яхе (ожидая, дойдут или не дойдут латыши), то в последующие годы Рождество отмечалось как положено — в кругу семьи и друзей. Обычно младшие Серовы праздновали Рождество у старших — 7 января у Сашки день рождения. Но в 99-м Славка с Инной уехали на январские каникулы в Самару к детям-студентам, и выбор пал на новых друзей — Калачёвых. Не в последнюю очередь потому, что рядом с их частным домом была единственная в посёлке небольшая деревянная церквушка, куда все собирались пойти ближе к полуночи. (Только через три года в посёлке построят новую, большую, каменную церковь.)