Алиса Юридан - Сигнальный экземпляр [Сборник]

От бессилия и отчаяния я снова начинаю кричать, но из горла вырывается только какой-то чужой хрип. Теперь уже везде — и снизу, и посередине тела, и у шеи и головы — я чувствую только их. Проклятые лианы незаметно, медленно, но верно опоясали меня целиком. Шёпота я уже не слышу. Может, его всё-таки и не было. Не знаю. Слышу только поскрипывание.

Я жду, когда лиана на шее затянется настолько, что можно будет не думать об этом. Я правда жду, я уже хочу этого, но ничего не происходит. Внезапно я понимаю — я же просто сгнию здесь заживо! Словно ледяной водой окатили. Глупец, на что я надеялся?! Каждый год… Я буду разлагаться медленно, очень медленно, уж они-то постараются… Потешатся со мной вдоволь. Всё же у них ещё целый год впереди до следующей жертвы. Словно в подтверждение моих мыслей петля на шее ослабевает. От перспективы предстоящих мучений у меня вырывается громкий, горестный стон. Лианы по всему телу чуть ослабляют хватку, и на какой-то момент у меня мелькает мысль — может, удастся их уговорить. Может, они сжалятся. Я уже открываю было рот, чтобы умолять о пощаде, но взгляд снова натыкается на обломки костей. Можно подумать, те, кто был до меня, не умоляли. Я буквально слышу их крики, стоны и мольбы. Но их не пощадили. Никого. Ещё бы, остров хочет жить не меньше других. Я усмехаюсь. Вкладываю в свои слова весь свой страх, всю свою злость и отчаяние. И ору изо всех сил:

— Будь проклято это место! Будь проклято это место! Будь проклято!

Я закашливаюсь. Думаю о проклятиях, о том, что ведь это всё может быть правдой. Как будто от того, что я прокляну этот остров, станет легче. Как будто мне это чем-то сейчас поможет. Но я точно знаю — если это всё правда, то остров теперь точно проклят. Так я этого хотел. Столько искренней жажды проклятия было в моих словах. Кажется, лианы это тоже почувствовали. Зашевелились. Твари. Чтоб вы в аду сгнили, твари.

До меня долетает отголосок смеха. Эти сволочи, отдавшие меня на прокорм острову, смеялись! Я рисковал жизнью, я их защищал, я спасал их, а они меня предали, принесли в жертву! Меня охватывает поистине дьявольская злоба. Мне хочется выбраться уже не ради того, чтобы выжить, но ради того, чтобы размозжить головы предателей о прибрежные камни. Такие жертвы вам подойдут? Вместе со злобой я ощущаю невиданный прилив сил. Как тогда, когда те двое чуть не угробили меня. Я даже думаю, что с такими-то силами смогу вырваться из цепких объятий лиан. Думаю — и начинаю вырываться. Я чувствую, что смогу. Злость и жажда мести заслонили собой все остальные чувства. Заслонили боль и усталость. И смирение. Я рвусь на волю, и встревоженные лианы, словно почувствовав, что на этот раз мне может хватить сил, переходят в наступление. Сжимаются вокруг меня так сильно, что я начинаю задыхаться. Конечно, ослабляю попытки выбраться. Наверное, с минуту я захлёбываюсь кашлем. Силы покидают меня. Я понимаю, что больше у меня не будет шансов освободиться. Этот был последний, и мне не удалось его использовать. Издалека снова доносится счастливый смех. Я вспоминаю наш мир, сломленный, серый и пыльный, вспоминаю великолепие этого острова, по крайней мере, части его. Я буду гнить здесь, обмотанный погаными стеблями, а они будут наслаждаться райской чистотой и красотой. В обмен на мою жизнь.

— Сволочи! — реву я. — Сво-о-олочи-и-и!

Лианы снова начинают шевелиться, и на этот раз они ползут по моему лицу.

О боже. Боже. Я знаю, что они собираются сделать.

Может, это лучше, чем гнить здесь неделями, но точно хуже, чем тугая петля на шее.

Стебли и листья лезут мне в уши, в нос, в глаза. Я ору от невыносимой боли. Ору, как резаный. Я чувствую, как лианы проникают в мою голову, я отчётливо вижу, что совсем скоро они обволокут мой мозг, я…

Какого чёрта я выжил?! Какого чёрта?! Для этого?! Предатели…

Я плачу, но слёз не чувствую. Я уже ничего не вижу. Почти ничего не слышу. Лианы всё так же медленно и спокойно наслаждаются моим лицом. Я знаю, что на этот раз всё уж точно кончится. Меня предали и мучительно убили — таковы факты.

— Чтоб вы сдохли! Все до единого!!!

Лианы не замедляют полезть мне в рот, в горло. Становится жарко, как будто меня подожгли. Я уже не обвит лианами — они стали мной. Я стону, плююсь, кусаю их изо всех сил, но разве может это заставить упругие, нежные, но настойчивые стебли остановиться? Конечно, нет.

— Будьте вы прокляты! Будьте вы прок…

Каждую минуту на Земле умирает около ста пятидесяти человек. В одну из таких минут умер и я.