Татьяна Тронина - Моя дорогая

– Да, это надолго! – огорчилась Усольцева. – Не повезло. Слушай, Филя, пошли пешком, чего ждать, смена все равно закончена. Эта пробка может до вечера растянуться.

– Ладно, ты иди, если хочешь, а я подожду, – отмахнулся Филипп, откинулся назад в кресле, закрыл глаза.

– Вот мужики, в любой ситуации могут заснуть. Раз-два-три – и уже дрыхнут без задних ног. Нет, мне нужна чистая постелька, тишина, шторки чтобы задернуты… Ну все, побежала я.

– Пока, до встречи! – пробормотал Филипп и погрузился в дрему.

Сколько прошло времени – он не понял, возможно минут пять… Или больше? Рация вдруг ожила:

– Сто одиннадцатая бригада, вы где сейчас?

Мысленно выругавшись, Филипп разлепил глаза, взял в руки рацию:

– Але, мы уже закончили смену, между прочим. В пробке мы, намертво стоим.

– Это все там, на проспекте? Филипп, ты? Выручай, голубчик! – умоляюще произнесла диспетчер.

– Что там?

– Роженица, в банке рядом. Спецбригада доехать не успевает, вертолет там тоже сажать некуда, а помощь срочно нужна.

– В какой банке? – опешил Филипп. Сон вдруг как рукой сняло.

– Да в первый попавшийся банк зашла – когда схватки прям на улице начались. Ты быстрее всех туда попасть сможешь!

– Ладно, диктуйте адрес… Только я один, учтите, фельдшер давно ушла.

– Ну что поделать, милый, спасай!

Узнав адрес, Филипп захватил с собой набор для рожениц, еще кое-что из необходимого и вышел из машины. Огляделся. Вся улица – стояла.

Нужный дом действительно находился совсем рядом – и минуты не прошагал.

Филипп зашел в банк, к нему сразу бросились девушки-операционистки:

– Вы врач? Ну наконец-то!.. У нас тут женщина рожает, сюда, в конце коридора…

В отдельной комнате на белом кожаном диване лежала молодая женщина. Она держала руками огромный живот, глаза были зажмурены, по вискам текли слезы, нижняя губа закушена, грудь судорожно вздымалась. Филипп в своей жизни лишь два раза принимал роды. Обычно этим занимались специализированные бригады, но, разумеется, в общих чертах он был в курсе того, что надо делать. Разумеется, в том случае, если роды предстояли обычные, без осложнений.

Осторожно положил женщине руку на плечо:

– Все хорошо, милая. Дыши спокойно, пожалуйста.

– Доктор… – Она раскрыла глаза – влажные, блестящие, полные ужаса. – Мне страшно.

– Дыши спокойно. Как тебя зовут?

– Лиза…

– Лиза, успокойся. Все хорошо. Сейчас посмотрим, как там наш малыш поживает…

– Еще три недели оставалось до срока… Я думала, обойдется, пошла на почту за посылкой, а тут началось. Я дура, да? Надо было дома сидеть!

– Кто знал, милая, не вини себя.

– Если с ребенком что-то случится, то это только я буду виновата…

– Да все хорошо! – улыбнулся Филипп. – Пока не тужься, рано.

Филипп стянул перчатки, схватился за рацию, вышел в коридор, там, в конце, стояли испуганные операционистки, одна крикнула:

– Родила?

Филипп покачал головой, нажал на кнопку вызова на рации:

– Диспетчер? Вы меня слышите?.. Когда ждать спецбригаду? Тут нужен опытный акушер, я не справляюсь. Сложные роды, раньше срока. Родовые пути еще незрелые, возможна дистоция. Схватки идут, а цервикальный канал закрыт, если сейчас начнутся разрывы, неизбежно массивное кровотечение. Блин, я ничем не смогу ей помочь, ее надо срочно в стационар, на операционный стол!

– Филипп, голубчик, еще немного! – с отчаянием произнесла диспетчер.

– Ладно, жду, я к ней.

Филипп вернулся в комнату, надел новые перчатки. Интервал между схватками становился все короче. «Ей нужна срочная эпидуралка! Иначе бедняга умрет от кровопотери, а ребенок – от гипоксии… Эпидуралка сняла бы боль, и подействовала бы еще как мощный спазмолитик, и способствовала бы раскрытию шейки матки…»

Женщина уже не кричала, она стонала беззвучно.

– Лиза, молодец, все-таки пошло раскрытие… Ты молодец! Пока не тужься, погоди. Рано, рано! А вот сейчас – давай. Давай, милая!..

Случилось действительно чудо: показалась головка ребенка, да и сильного кровотечения не наблюдалось. Филипп уже готовился принять младенца в свои руки, но тут случилось нечто странное: младенец словно передумал выходить на свет божий. Головка показалась – и ее тут же затянуло назад.

– Тужься, сильнее!

Женщина застонала, ребенок опять показался, и – наваждение какое-то! – вновь скрылся в материнском лоне.

«О нет, бред какой-то! – с отчаянием подумал Филипп. – Что это значит? Нет, это же обвитие…»

Обвитие пуповиной означало, что ребенок там, в родовых путях, задыхается. Малышу не хватает кислорода.