Татьяна Тронина - Моя дорогая

– Ты! Ты! Ты! – принялась твердить она.

– Я напугал тебя, прости… – засмеялся Филипп, целуя ее лицо. – Ты сейчас как будто привидение увидела.

Надя целовала его в ответ, потом повисла на шее, обнимая изо всех сил.

Кажется, она чувствовала то же самое, что и он.

Радость от встречи.

И тут Филипп сломался. Он понял, что не станет ждать вечера. Собственно, вечер уже наступил, и красивое место тоже искать не надо – они там уже находятся.

– Погоди… – Он чуть отстранил девушку, достал из кармана бархатную коробочку. Встал на одно колено.

– Ой!!! Ой-ой! – вырвалось у Нади, в глазах – ужас и восторг.

– Ты будешь моей женой, солнце? – с нежностью спросил Филипп, протягивая кольцо Наде.

Надя выставила руку вперед, кольцо легко и плотно охватило ее палец.

– Да, – с такой пылкостью, так серьезно и так важно произнесла она, что Филипп не выдержал и засмеялся. Поднялся с колен, обнял Надю.

Они стояли и целовались – долго, сколько смогли, а потом, задыхающиеся, счастливые, пошли куда-то, не размыкая рук.

Конечно, Лора предпочла бы сейчас не минеральную воду и хот-дог, а бокал хорошего вина и кусочек пиццы, настоящей, сделанной в каменной печи, с хрустящим краем и нежной серединкой, помеченной расплавленными островками горгонзолы. Но предпочла бы не потому, что любила пиццу больше хот-дога, нет… В сущности, Лоре во все времена что в скудные, что в сытые, было безразлично, чем питаться. Еда сама по себе имела для нее несущественное значение. Но если уж Лора снисходила до какого-либо продукта, то он автоматически превращался в манну небесную. Даже банальный фастфуд становился изысканным лакомством, ибо это ее, Лоры, священный выбор…

Словом, она предпочла бы сейчас вино и пиццу только как показатель того, что Филипп к ней, своей первой любви, до сих пор неравнодушен.

С другой стороны, в этом летнем кафе, наверное, вся еда непритязательная, так что не имеет значения, выбрал Филипп пиццу или хот-дог. «Хотя, мог бы меню попросить, изучить весь список блюд, что ли… – с некоторым раздражением подумала Лора. – Ну да ладно, голод не тетка! Сколько он там заплатил? – Лора повертела в руках купюру, оставленную Филиппом. – Почти впритык. Жмот! Сдача всего полтинник… Негусто. Ладно, не стану я этот жалкий полтинник ждать!»

Лора взяла хот-дог в одну руку, открытую бутылку минералки – в другую и медленно побрела по бульвару.

Хот-дог оказался вполне себе съедобным, вода – прохладной. Довольно быстро растаяло, растворилось в летней дымке ее недовольство Филиппом. Он опять не проявил к ней, к чудесной и уникальной Лоре, никакого интереса? Ну, значит, дурак, и пора окончательно о нем забыть, об этом мужчине. Ждать от него больше нечего. И вообще, Филипп никогда не был достоин ее, Лоры.

Так же как и его папаша, Петр Васильевич. Глупый, бестолковый дядька, который не сумел удержать то, что ему судьбой прямо в руки несло… Речь о наследстве, конечно. Но каким красивым он был, да, Петр Васильевич, двадцать лет назад!.. Красивый и видный мужчина, как в такого не влюбиться? Лора тогда была юной девушкой, в людях еще не научилась разбираться. И потому потеряла из-за этого мужчины голову, бесперспективный роман растянулся на несколько лет. Пока Петр Васильевич не надоел Лоре окончательно. Неудачник! Кроме того, Петр Васильевич всерьез засобирался в Америку – что ж, скатертью дорожка.

Расставшись окончательно с Петром Васильевичем, Лора вышла замуж, показалось, что за надежного, обеспеченного человека. К тому времени романтика уже выветрилась из ее головы, она мечтала о покое и уюте. Но и этот союз оказался неудачным. Муж – обычный работяга, злой и скучный. Если бы не Лука, который родился в этом браке, Лора давным-давно сбежала бы – от мужа, от придирчивой свекрови.

Лора брела по бульвару, глядела по сторонам с любопытством: на деревья, на траву на газонах, клумбы с цветами, на прохожих – и с наслаждением пила и ела. Она не стеснялась того, что сейчас делает – ест на ходу, да еще такую непритязательную пищу… И что вода из бутылки капает иногда вниз, на горячий асфальт, и пальцы ее измазались кетчупом, которым был щедро приправлен ее хот-дог.

Вот взять, например, кошек. Они, эти животные, очаровательны в своей простой грации, что бы они ни делали. Стеснение им недоступно, в сущности. И в этой своей естественности кошки способны переиграть любого актера, даже самого гениального. Если, например, во время спектакля кошка выбежит на сцену, то зритель будет смотреть только на кошку, а не на красавца, читающего душераздирающий монолог в данный момент – быть или не быть ему.