Василий Кузьменко - Мы серые ангелы — 2

— Это прижизненный авторский экземпляр, с очень хорошим переводом, думаю, что эта книга весьма удачно вписывается в нашу действительность!

— Спасибо, но как вам удалось… — хотел спросить Прохор, но внезапно силуэт Марии Фёдоровны стал таять.

— Мы скоро увидимся, — произнесла Синицкая и исчезла.

Прохор полистал книгу, допил свой кофе и направился домой. Книга его явно заинтересовала, поэтому дома Прохор быстро съел приготовленный Ларисой ужин, чмокнул её в щёчку и отправился к себе в кабинет. Прохор читал всю ночь. Иногда он отрывался, нервно курил, затем возвращался к чтению. Лариса, подождав немного мужа, спокойно уснула. Она знала его увлекающуюся натуру, поэтому очень спокойно относилась к его ночным бдениям. Если Прохор увлёкся какой-нибудь темой или начал писать, то это могло продолжаться сутками.

Утром, когда Прохор вышел к завтраку, Лариса поняла, что муж не спал всю ночь и при этом он был необычно мрачен. Даже девочки притихли глядя на него. Алиса быстро убежала в школу. Младшую, как обычно Лариса повела в садик. По пути Софья поинтересовалась:

— А чего папа сегодня такой злой?

— Соня, папа не злой, он просто работал всю ночь и сильно устал.

— Он опять писал книжку? — улыбнулась Софья.

— Да, он писал книжку, пойдём быстрее, а то мы всегда с тобой опаздываем, — ответила Лариса и взяв дочь за руку повела её в садик. Соня, как всегда бежала вприпрыжку.

Прочитанная книга произвела весьма удручающее впечатление на Прохора. Идя на работу он размышлял об этом. Получалось, что всю его жизнь, или почти всю, им сознательно и умело манипулировали, программировали его вкусы, привычки, предпочтения и всё, что он делает, он делает не по своей воле, а по чьё-то указке! Придя на работу Прохор, на автомате выполняя свои обязанности, продолжал размышлять. Он вспомнил цитату из прочитанной книги:

«Теоретически, каждый гражданин самостоятельно принимает решения по общественным и личным вопросам. На практике, если бы нам приходилось самостоятельно овладевать запутанными экономическими, политическими и этическими аспектами любого из этих вопросов, мы бы так и не смогли сделать какой-либо вывод. И вот мы согласились на то, чтобы невидимое правительство фильтровало информацию и выделяло особо важные вопросы, сократив наше поле выбора до разумных пределов. Через свой рупор — средства массовой информации — наши лидеры передают нам различные доводы и сведения по вопросам, поступающим на суд общественности; от какого-нибудь авторитета в области этики, будь то священник, популярный эссеист или просто широко распространённое мнение, мы получаем стандартный код социального взаимодействия, которому чаще всего и следуем. В теории, каждый покупатель приобретает самые лучшие и самые дешёвые товары общественного потребления, которые может предложить ему рынок. На практике, если бы мы, выбирая один из сотни сортов мыла, ткани, хлеба, задавались вопросами о цене и составе продукта, экономика благополучно почила бы в бозе. Чтобы этого не произошло, общество соглашается сократить поле выбора, рассматривая лишь те идеи и товары, о которых ему в том или ином виде сообщает пропаганда. Мы находимся под постоянным массированным воздействием, задача которого — овладеть нашими умами в интересах какой-либо стратегии, товара или идеи».

Теперь Прохор сопоставил полученную информацию с тем, что происходило в его редакции. По воле собственника его газета, которая раньше освещала все аспекты городской жизни, теперь превращалась в таблоид. Уже стало не важно, в каком театре и как прошла премьера нового спектакля, какая выставка будет наиболее интересна жителям и гостям города, на каком перекрёстке необходимо установить светофор… Полностью исчез анализ ситуации в городе, исчезли мнения журналистов… Более половины полос газеты теперь занимала реклама, а в статьях обсуждались темы о том, были ли трусы на известной певице во время её выступления или она всё же выступала без них? С кем она спит? Сколько зарабатывает? И читателям, судя по всему это было очень интересно! В конце рабочего дня Прохор позвонил в Москву, своему бывшему главреду. Они ведь теперь работали в одном холдинге. Главред сразу же уловил суть вопросов Прохора, и немного помявшись, ответил ему просто:

— Прохор, я хорошо знаю тебя и понимаю, но сейчас такие времена, когда надо просто зарабатывать деньги, на всём, и если у тебя какое-то другое мнение, ты просто вылетаешь из обоймы! Никому не интересны твои личные переживания, если они не конвертируются в валюту! Вот послушай, что заставили повесить в кабинете у каждого начальника отдела нашей компании и главред начал читать: