Василий Кузьменко - Каждый любит, как умеет

Девчонки ушли, и Серене стало очень тоскливо и одиноко. Она вышла на балкон. Полная Луна висела прямо над домом. Как-то само собой она начала беззвучно выть на Луну. Краем глаза она увидела, что на балкон выходит Фёдор Иванович. Он сразу всё понял и тоже стал беззвучно выть.

Серена, почему-то его не стеснялась.

Она лежала на кровати и думала, что это было. Он побывал у неё везде, где было нужно, и сделал всё так, или почти, так как хотела она. Теперь она лежала на спине и бабочки роились внизу её живота, и это с первого раза. Фёдор посапывал на её левом плече. Его рука лежала на её правой груди. Как же ей было хорошо. Серена слегка погладила его, ещё более седые в свете Луны, волосы на затылке и тут же его пальцы нашли её сосок и очень мягко начали слегка его покручивать. Бабочки ещё роились, поэтому Серена вспыхнула сразу вся, и всё повторилось. Он опять уснул на её левом плече.

«Нет, милый, сегодня я уже не больше не буду трогать твой затылок, ты мне ещё такой долго будешь нужен» — подумала Серена и осторожно, на всякий случай, убрала его руку со своей стартовой кнопки. Серена лежала на правом боку, смотрела на полную Луну и счастливо улыбалась. Ураган из бабочек постепенно успокаивался. За спиной похрапывал её любимый мужчина. Серена вспоминала, что прошла всего неделя, и она изменила всем своим принципам. Она совершенно забыла про свою машину и ездила на работу и обратно с Фёдором. Им было очень хорошо вместе, Серена это чувствовала. Фёдор был от природы застенчив и совершенно не оправдывал своей фамилии, да ещё женщины постарались, в плане неудач в личной жизни, но всё же он пригласил её поужинать в кафе и после этого они оказались у неё дома.

Через четыре месяца Серена и Фёдор вместе стояли на балконе и беззвучно выли на полную Луну. Они смеялись, обнимались, целовались и опять выли на Луну, но больше не курили, Серена была уже беременна.

Мне по делам надо было съездить в Вологду. Билетов в плацкартные вагоны уже не было, поэтому пришлось ехать в купейном. Зайдя в своё купе, я увидел свою попутчицу в виде аккуратненькой старушки с очень грустными и добрыми глазами. Положив свои вещи, я уселся на своё место и, как и все пассажиры уставился в окно.

Старушка занималась тем же, но иногда с интересом посматривала на мои руки. Дело в том, что ещё по молодости я сделал наколки на своих руках, и иногда меня принимали за того, кем на самом деле я никогда не был. Смутившись, я убрал руки со стола. Тем временем поезд тронулся и, предвкушая хороший сон под стук колёс, я разобрал постель и пил чай, жуя прихваченный с собой бутерброды.

Старушка тоже пила чай. Неожиданно она заговорила:

— Я погляжу, вы тоже хлебнули горя в жизни, промолвила она, чуть кивнув на мою руку со стаканом чая. Да не смущайтесь вы так, — добавила, когда я вновь спрятал руку под стол.

— Ошибки молодости, — хотел было объяснить я, но она, смотря чуть в сторону, начала, как я уже понял свой монолог. Я приготовился выслушать очередной рассказ о нелёгкой жизни на русской зоне.

— Сидеть и так тяжело, а ещё когда сидишь не за дело, а за кого-то, тяжелее вдвойне. Вот моя дочка Варюша попала в такую историю. Девка она хорошая, не гулящая, к учёбе опять же её тянуло. Школу хорошо закончила, на бухгалтера выучилась, да и к подружке в фирму устроилась. Деньги стала зарабатывать, мне помогала, а как сейчас на одну пенсию прожить. Да очень она уж преданная по жизни. Вот это её и сгубило. Не знаю чего там у них получилось, но налоговая инспекция к ним нагрянула. Дочку мою и директора, подружку её значит, под суд. А подружка на суде всё так обставила, что Варюша стала виноватой, хотя сама всё и крутила. Дурёха моя весь суд промолчала. Вот два года и схлопотала. Подружка сухой вышла, как оказалось, ушлая была. Парень у моей Вари был, пожениться они хотели, так он сразу после суда и исчез.

Два года срок не малый, особенно если сидишь без вины. Бедовая она оттуда вышла, на работу нигде не берут, выпивать стала, драться и опять за драку на улице чуть не угодила. Всё подружку обидчицу свою искала, а та в другой город жить уехала. Участковый наш, хороший человек, поговорил с ней по душам, да и на работу устроил в такси. Она хорошо машину водить умеет. Ещё мой муж покойный водить её учил да приговаривал: «Учись Варька, в жизни всё пригодится может». Вот значит и пригодилось. Стала она работать и вроде, как всё налаживаться стало. С мужчиной познакомилась. Правда он старше её лет на пятнадцать, но я уж в их дела не лезла. С ней тяжело после тюрьмы стало, а он терпел. Начнут спорить о чём ни будь, разругаются, она ему: «Да зэчка я, сука, стерва, чего тебе от меня надо?», а он ей: «Нет Варюша, ты милая, добрая, хорошая!». Он давно её замуж звал, а Варюша всё сомневалась, что её такую бедовую полюбить могут, помнила видно, как от неё первый жених сбежал.