Василий Кузьменко - Каждый любит, как умеет

— А, что ты тут раскомандовался?

— Мы же должны отпраздновать начало нашей совместной жизни!

— Подожди, я ещё ни на что не соглашалась!

— Вот мы все эти вопросы сейчас и обсудим, — усмехнулся он.

И я согласилась, Маша опять замолчала и стала вспоминать эти очень дорогие в её жизни моменты.

— Мы выпили по пол бокала шампанского, и он рассказал, что нашёл меня через своих знакомых по включённому телефону, когда пришла мама, — продолжила свой рассказ Маша:

— Мама это Вадим, — сказала я ей.

— Я так и поняла, — улыбнулась мама, Вадим ей сразу понравился, они познакомились, и мама присела с нами за стол, правда через пятнадцать минут она вспомнила, что ей нужно сходить к знакомой. Мы остались одни. Меня уже прилично потряхивало от его обаяния, ничего подобного я в своей жизни ещё не испытывала. Вадим сказал, что перед отъездом написал мне стих и отправил его по почте, тогда мы поехали ко мне в комнату. Там он стал помогать мне пересесть за стол. Меня уже вовсю трясло, но когда он дотронулся до меня, я почувствовала, что его трясёт не меньше.

Маша опять замолчала, счастливо улыбаясь, и была прекрасна всей красотой влюблённой и любимой женщины.

— Что было дальше, я слабо помню, — продолжила она, помню, что было необыкновенно хорошо. Позвонила мама, спросила как там у нас дела и осталась ночевать у подруги. Когда мы немного отдышались, я спросила Вадима:

— Ты наконец покажешь мне свой стих?

— Да, любимая, — он открыл компьютер.

— Вот этот стих, — Маша достала свой планшет и открыла мне, я прочитал:

— Замечательный стих, — улыбнулся я своей собеседнице.

— Мне он тоже очень нравится, — и Маша нежно прижала планшет к своей груди и опять задумалась, затем продолжила свой рассказ:

— Он уехал на следующее утро, сказал, что ему надо продать свой бизнес в Москве, что он вернётся через три дня, потому что мы две половинки. Вадим ещё что-то говорил, но я уже ничего не понимала, я впервые в жизни была так счастлива. Через несколько часов после его отъезда у меня началась, сначала паника, а затем и истерика, я успокаивалась только тогда, когда он присылал мне СМСки или мы общались по скайпу. Через два дня он пропал, его телефон был выключен, на связь он не выходил. Мне было так плохо, что мама вызвала скорую помощь. Доктора что-то укололи, и я успокоилась, только ревела. Мама сидела рядом гладила меня по голове, как в детстве и приговаривала: «Всё будет хорошо, он приедет, он обязательно вернётся». На следующий день мама ушла на работу, я осталась сидеть у компьютера с телефоном в руке. Вадим по-прежнему был не доступен. Действие лекарства закончилось. Мне опять стало очень плохо. Я вспомнила, что у нас в холодильнике уже много лет стоит полбутылки коньяка, и я стала себя успокаивать. Поскольку я вообще не пью, то после второй рюмки у меня закружилась голова, а после третьей мне вообще всё стало до лампочки.

Вдруг раздался стук, я подъехала к двери и спросила:

— Кто там?

— Это я Вадим, — послышался его голос из-за двери.

Я не знаю, что на меня нашло, но заорала:

— Пошёл вон, ты мне не нужен, где ты был два дня?

— Маша открой, я тебе всё расскажу!

— Не открою, никогда больше не открою, проваливай!

— Маша я люблю тебя и мне очень плохо!

— Ему плохо, а мне знаешь, как было плохо, — зарыдала я.

— Маша, я никогда от тебя больше не уйду, — говорил за дверью Вадим.

— Уходи, я не хочу тебя больше видеть!

— Я никуда не уйду, буду сидеть здесь, пока не откроешь дверь!

— Ну и сиди, — ответила я и уехала к себе в комнату.

Странным образом, но хмель и слёзы у меня прошли, и сразу захотелось спать. Я уже пересела на кровать, когда дверь открылась это пришла мама и ввела Вадима. Он был сильно избит, на лице были кровоподтёки, и одежда в некоторых местах порвана.

— Ты, что Машка с ума сошла, чего ты его под дверью держишь, где у нас аптечка?

— Что случилось, — сон у меня как рукой сняло.

— Видишь, избили сильно его, — затараторила мама и провела Вадима в комнату. На столе стояла рюмка и коньяк.

Вадим усмехнулся:

— Ты ещё и пьёшь, — ввёл он меня в краску.