Кит Стюарт - Дни чудес

– Действительно.

– Тед, можно поделиться с тобой секретом?

– Конечно.

– Я действительно встревожен. Встревожен тем, что мы можем потерять это здание. Это ведь не просто здание, да? Мы просиживали здесь, в этой комнате, год за годом, ангажируя кучу подчас совершенно ужасных спектаклей. Молодые гастролирующие труппы на пути к успеху, заканчивающие карьеру комики, множество номеров, которые никогда не увидят сцену, даже пусть там время от времени и появляется непонятый гений. У нас все это было. В самом деле, это больше похоже на дом – и они были нашими гостями. Я не стал бы менять ни одного мига. Тед, что, если… – Но я не договорил, взглянул на него, и глаза у меня затуманились.

– Иди сюда, – сказал он и обнял меня.

Я почти забыл о поминках. Спустившись вниз и увидев гостей, я содрогнулся до глубины души.

Всю субботу, проведенную в одиночестве, меня душил стресс, и я занимался самобичеванием, словно занимался постановкой спектакля для эдинбургского фестиваля «Фриндж». Сидя в гостиной, я писал Ханне эсэмэски, проверял, ответила ли она на мои послания, читал и анализировал ее записку, зная, что в ней, без сомнения, спрятан тайный смысл.

Папа, я уехала в Бристоль. Знаю, ты не хотел, чтобы я поехала, так что нам придется с этим разбираться. Зря ты накричал на Кэллума, он был на твоей стороне. Я тебе напишу. Пожалуйста, оставь меня в покое на пару дней. Не сомневайся: я не наделаю глупостей. Может быть, придется перенести посещение больницы. Не сходи с ума, это впервые за много лет. Из-за одного раза я не умру.

Ханна.

P. S. Не злись на меня. Готовься к великому дню в суде!

По сути дела, я уже приготовил наши аргументы в пользу сохранения театра. В течение недели мы с Тедом, в основном Тед, просмотрели бюджет совета и поняли, что наше здание оценивается относительно хорошо по сравнению с другими нагрузками на финансы. К тому же Салли переворошила кипы старых программок и обнаружила, что один состав актеров фильма «Гарри Поттер» однажды сыграл в «Уиллоу три» «Пигмалиона», так что мы заключили, что наше здание имеет исторический интерес. Это было немного, но хоть что-то.

В воскресенье я получил эсэмэску от Кэллума.

Том, возможно, вы не хотите со мной общаться, но я пытаюсь уговорить Ханну поехать завтра в больницу на прием.

Я начал набирать ответ, но не послал его.

К утру понедельника от Ханны по-прежнему не пришло ни словечка. Я пытался ей позвонить, но ее телефон был все время занят. Я чувствовал, что пребываю в каком-то оцепенении, что попал в быстрину и меня утягивает от всего привычного. Я ехал на автобусе в больницу, но не помнил, как сел в него. В руках у меня были записи для совещания в совете, но они все время падали на пол.

Прием в больнице был назначен на десять часов, но, приехав на десять минут раньше, я не застал там Ханну. Регистраторша отделения сказала, что не видела ее и отменила звонок Венкману. Я сел в приемной, не зная, сколько времени мне ждать и когда уходить. Я спрашивал себя: что делать, если, вернувшись домой, не застану Ханну? Или что делать, если она будет там? Час спустя медсестры продолжали входить и выходить, игнорируя меня или вежливо улыбаясь; никто мне ничего не сообщал. Прошла мамочка с малышом, который принялся играть с грязными кубиками, разбросанными по полу, но вскоре их вызвал незнакомый мне врач. Я уставился на свой телефон, ожидая появления сообщения, но ничего не было. Я немного походил и снова сел. В конце концов я встал, чтобы уйти. Я подумал о том, что скажу Ханне, как расскажу ей о своей тревоге, но когда я стал выходить из приемной, то наткнулся на стоящего в дверях парня, который загораживал дорогу, глядя на меня. У него было странное отсутствующее выражение лица.

– Мы уже здесь, – сказал парень. – Пойдемте.

Несколько секунд я тупо пялился, прежде чем понял, кто это.

– Кэллум! – наконец выговорил я. – Я жду здесь как какой-нибудь олух. Почему вы не сообщили мне, что уже приехали? Я мог бы…

– Мистер Роуз, мне так жаль… – произнес он, и я замолчал – замолчал потому, что он плакал. – Мне так жаль… Думаю, это очень серьезно.

– Кэллум, успокойся, – мягко сказал я. – Отведи меня к ней.

Я вышел вслед за ним из комнаты, и мы двинулись по длинному белому коридору. Свет был таким ярким. Мимо прошел грузчик, толкая тележку, нагруженную постельным бельем. Я стал постепенно приходить в себя.

– Где она? – спросил я.

Остановившись, он взглянул на меня:

– Внизу. Простите меня. Я понятия не имел, я…