Нора Эфрон - Я ненавижу свою шею

Примерно два года назад, когда поиски капустного штруделя ввергли меня в отчаяние и я уже думала, что хуже не будет, мне нанесли очередной сокрушающий удар. Ресторанный критик Эд Левин сказал, что штрудель, который я ищу, можно заказать в венгерской булочной «У Андре» в Риго-Парке, Квинс. Сам Эд штрудель не пробовал, но уверил меня: достаточно лишь позвонить Андре, и он его испечет. Я не могла поверить в такую удачу и тут же позвонила Андре. Я упомянула Эда Левина столько раз и так громко, что он, наверное, услышал свое имя через весь Нью-Йорк. Я сказала, что, по словам Эда, можно попросить испечь капустный штрудель по спецзаказу; за этим я и звоню. На самом деле, на тот момент я была готова заказать тонну капустных штруделей оптом. Но знаете что? Этот Андре отказался печь мой штрудель. Даже имя Эда Левина не помогло. Он был слишком занят обычными штруделями и не брал заказы на другие. Мои поиски снова уперлись в тупик. Но не закончились.

На этой неделе мне написал Эд Левин. Он сообщил, что у венгерской булочной «У Андре» открылись три новых филиала: на Манхэттене, Второй авеню и Восемьдесят пятой улице. И там капустный штрудель можно купить за просто так! Не надо делать спецзаказ — он лежит прямо на прилавке. И Эд Левин его попробовал. «Теперь я понимаю, почему ты так носилась с этим штруделем», — написал он мне.

На следующий день мы с мужем пошли к Андре. Стоял прекрасный зимний день, по крайней мере, в моем представлении — такой день, когда не нужно надевать пальто. Мы отыскали булочную, где также было кафе, зашли и заказали подогретый капустный штрудель.

Его принесли. Я приблизила вилку к губам и попробовала кусочек. В отличие от Пруста, попробовавшего печенье мадлен, я не буду говорить, что вздрогнула и «все превратности судьбы стали мне вмиг безразличны, трагедии неважны, а краткость жизни иллюзорна». Увы, одного капустного штруделя недостаточно, чтобы ощутить все это. Однако штрудель был божественным. Хрустящий, но сочный, сладкий и соленый одновременно, маслянистый, но не жирный. Он был не совсем идентичен тому, что я ела у «Миссис Хербст», но так же вкусен, а то и вкуснее. Попробовав его снова, я действительно смогла повернуть время вспять, исправить ошибки прошлого. Ко мне словно вернулась блузка, оставленная в химчистке, или телефон, забытый в такси. Это было подтверждение, что я правильно сделала, когда не сдалась и не потеряла надежду. Это было все и ничего… А главное, это был капустный штрудель.

Я только что вынырнула из состояния полного погружения, в котором пребывала несколько дней. Это было погружение в книгу. Она мне очень понравилась — каждым словом. Я перенеслась в вымышленный мир, переживала за судьбу персонажей и чувствовала себя живой. Это было прекрасно, сразу возникла куча мыслей и воспоминаний о других любимых книгах. Я сочинила с десяток воображаемых писем автору — писем, которые я никогда не напишу и тем более не отправлю. Они были хвалебные и совершенно неподобающе раскрывающие личную информацию обо мне и моем жизненном опыте. А когда один из персонажей умер и я очень расстроилась, то даже написала автору укоряющее письмо. Но главным образом письма были благодарственные. Ведь я читаю для того, чтобы пережить состояние, когда книга захватывает меня целиком, а оно возникает не каждый раз и даже не через раз. Но когда мне удается по-настоящему погрузиться, я счастлива.

Когда я была маленькой, меня захватывали все книги. Романтизирую ли я свой ранний читательский опыт? Не думаю. Многое я часто перечитывала — например, историю о волшебнике из страны Оз, я была ею просто одержима. Книги затягивали меня с головой. Как мне хотелось быть Джейн Бэнкс, расти в Лондоне и чтобы моей няней была Мэри Поппинс! Или Гомером Прайсом из Сентербурга, и чтобы у меня был дядя, а у него — машина для изготовления пончиков, которая делала бы пончики с утра до вечера! Малышка Сара Крю из повести Фрэнсис Ходжсон Бернетт «Маленькая принцесса» стала моим альтер эго, хотя в реальности у нас было мало общего: она вела себя гораздо лучше. Но меня заворожила история маленькой богатой девочки, которая после смерти отца вынуждена работать посудомойкой в престижной школе-интернате, где раньше училась, и жить на чердаке! О, как мне хотелось стать сиротой! А потом я прочла «Историю монахини» и решила сделаться монашкой. А как я мечтала, чтобы меня выбросило на безлюдный берег Кракатоа после кораблекрушения! Я хотела быть Озмой, Джо Марч, Анной Франк, Нэнси Дрю, Элоизой, Аней из «Зеленых мезонинов» — и в воображении я была ими всеми.